В: Гульден это как будет на наши деньги?
О: Гульден бутылка пива. Тысяча гульденов месячное пособие безработного.
В: И тем не менее очередей, вы говорите, к девушкам нет?
О: Да, местных жителей они, видно, не очень привлекают. Весь расчет на туристов. Не на советских, вестимо. Мне эта выставка-продажа напомнила зоопарк, и о своем впечатлении я сказал корреспондентке нидерландского журнала. Она возразила: «При чем тут зоопарк? В зоопарке клетки на запорах, а эти женщины свободны». Вот так она меня умыла, и я почувствовал себя замшелым консерватором.
В: А по стране вы ездили?
О: Да, немного. Страна ровная, как лист полированной фанеры, без кочек. Вся земля поделена арыками на зеленые прямоугольники. В каждом отсеке пасется нужное количество скотины, жующее нужное количество травы в нужный отрезок времени. И журавли среди коров и овец вышагивают.
В: А это еще зачем? Ради экзотики?
О: А куда им, журавлям, податься? Чащоб нет, нет наших великолепно загнивающих водохранилищ. Удалой русской душе муторно тут. Шалаша с подсадной уткой тут не поставишь. Выстрелишь в утку попадешь в полицейского. Хотя полиции до безобразия мало.
В: А вы лично могли бы жить в Голландии?
О: Страна чудесная, о такой можно только мечтать. А прожить я бы смог недели две, не больше. Уж очень привык бороться с трудностями.
Интервьюировал сам себя автор.
В ДУХЕ АГАТЫ КРИСТИ
Нынешней осенью произошла жуткая история. Там, за границей. А точнее вблизи одного из промышленных центров Великобритании.
Серебристый приземистый «форд» несся по широкой магистрали в сплошном потоке машин. Внезапно из третьего ряда он круто зарулил влево и, создав серьезную аварийную обстановку, беспомощно ткнулся в зеленый бордюр.
Во множестве завизжали тормоза. Джентльмены, высовываясь из своих автомобилей, возмущенно реагировали и не всегда при этом достойно выражались. Подлетел моторизованный регулировщик и, заглянув в остановившийся «форд», остолбенел.
Там, внутри, находились четверо, и все четверо были абсолютно мертвы. У каждого из трех пассажиров в груди торчало по громадному мексиканскому кинжалу с инкрустацией. У водителя же шея была туго стянута тонким шнуром, а запястья скованы наручниками.
Скоро на обочину спикировал полицейский вертолет. Вместе с комиссаром Дакоттой прилетел его молодой белобрысый помощник Вайзеншварц и кучка рядовых сыщиков, фамилии которых знать необязательно. Была и собака, хмурая и высокомерная.
Осмотрев и обнюхав место происшествия, все крепко задумались. Лишь комиссар, посвистывая, щурился на нежаркое солнышко и, казалось, совсем не интересовался подробностями дела. Внезапно он круто обернулся к Вайзеншварцу:
Ну, выкладывайте вашу версию.
Шофер зарезал своих пассажиров и покончил с собой.
Но прежде надев на себя наручники?
Нет, видимо, это сделал кто-то посторонний
И на ходу выскочил из машины? Где же он? И зачем надевать наручники на убитого?
Их надели еще на живого.
И после этого он вел машину и удавился?
Тогда я не знаю.
Вся эта едущая публика, комиссар широким жестом показал на поток машин, имеет право не знать. Вы, Вайзеншварц, такого права не имеете. Даю вам два дня.
Через два дня Вайзеншварц принес Дакотте сведения о всех погибших. Один из пассажиров был жителем крохотного острова в Индийском океане. Как сообщили его кучерявые соседи, за два дня до трагедии он отправился рыбачить на своей парусной лодчонке, и больше
его никто не видел. Вдова и четырнадцать ребятишек рыбака ничего добавить не смогли.
Второй был состоятельным американским бизнесменом. Накануне смерти он вылетел на личном самолете в австралийский филиал своей фирмы, но там его не дождались.
Третий работал сцепщиком вагонов в Красноярском вагонном депо (СССР). Четыре последних дня он не появлялся на работе, но это никого не встревожило, так как он выдавал замуж младшую сестру и его прогул можно было считать если не вполне законным, то по-человечески понятным.
А водитель оказался торговцем наркотиками из Боготы, причем никакого отношения к «форду» он не имел. Машина принадлежала канадскому проповеднику, который вот уже две недели лежал в больнице (язва двенадцатиперстной кишки).
Выслушав доклад помощника, комиссар спросил:
Ну и как вы объясняете все это?
Не знаю, что и сказать, сэр. Загадка на загадке. Почему все эти люди молниеносно бросили свои дела и собрались вместе? Куда они ехали? И что привело к этой ужасной развязке?
Вайзеншварц, вам не кажется, что задавать вопросы гораздо легче, чем отвечать на них?
Вайзеншварц молчал, помаргивая.
А ведь стоит вам допросить виновника происшествия
Да, сэр. Конечно, сэр. Но кто он?
А вот в этом, Вайзеншварц, и заключается ваш промах. Не я ли учил вас: «Ищите того, кому преступление было выгодно»?
Я пытался, но не нашел.
Поэтому вам никогда не быть комиссаром.
Но ведь и вы, сэр
Я нашел, спокойно возразил Дакотта. Вся эта история выгодна единственному человеку автору рассказа. Соедините меня с ним, немедленно.
Вот так комиссар добрался до меня, и # честно признался:
Господин Дакотта, я давно мечтал написать леденящий душу детектив в духе Агаты Кристи.