Часы это инструмент, который будет фиксировать каждую минуту нашего медового месяца. Кстати, проведем-ка его в регионе Минеральных Вод. Заодно я полечу свой гастрит
Ах, Минводы, Минводы целебное местечко! Правда, кто-то позлословил и насчет этого курорта: здесь, дескать, лечатся желудки и разбиваются сердца Нет, нет, мы не имеем в виду ничего предосудительного. Просто именно там начались между молодоженами первые конфликты. Возможно, на почве, как это классифицировали бы социологи, несовместимости мировосприятий, что ли
Скажем, пока супруг, вооружившись фаянсовым кувшинчиком, шлепает к источнику для принятия подогретого нарзана, супруга, отличающаяся отменным здоровьем, глазеет на ансамбль горцев в кудлатых папахах. Или наоборот: супруга расположена вспорхнуть на ближайший холм, чтобы там декламировать нечто вроде «Кавказ подо мною, одна в вышине», а супруг, справляясь с одышкой у подошвы терренкура, набычивается: «Почему одна? А где же максимум внимания?»
Я все же научный работник со взглядами, а не какая-нибудь такса на поводке, парирует супруга. И потом у вас сейчас процедуры.
Процедуры, процедурин, бурчит супруг. Кто вас знает, с кем вы там в ансамбле сплясались. Нет, похоже, вы вышли за меня замуж не для обеспечения бытового тыла, а ради прописки. Вы обручились со мной не чтобы наблюдать за моим организмом, а из-за часов «Заря» с золотым браслетом
И вот тут буколическая часть нашего повествования переходит в мелодраматическую. Не очень, признаться, охота вторгаться в чужую семейную жизнь. Но сама эта семейная жизнь уже вторглась в сферу общественную. После возвращения домой Вадим Георгиевич потребовал вернуть шубке первой жены ее первоначальный облик, а часы «Заря» упрятать в комод вплоть до особого распоряжения. Когда же после полугода ссор Валентина Александровна принялась упаковывать саквояж, дабы на время удалиться к дочери зализывать моральные раны, Вадим Георгиевич, роняя себя, пнул поклажу башмаком:
Уходите? Уходите! Но я подам в суд о признании брака недействительным!
И действительно, ухлопав несколько дней на оформление юридических документов, Вадим
Дочь профессора примчалась в дом к родителям розовым утром. Роняя из глаз слезы величиной с виноград «дамские пальчики», она второпях зовет отца:
Папа, папа! В наши сети мы поймали подлеца!
Папа был готов дать волю раскаленным эмоциям. Но природная интеллигентность берет верх. Да и как профессор по части точных наук он предпочитает хладнокровно систематизировать факты.
Во-первых, какие перед нами данные?
Мой муж увлекся одной фигуранткой.
А я полагал, что он способен увлечься только геометрическими фигурами. А во-вторых?
Я собрала чемоданы, а он собирается подать на развод.
Не слишком ли мало исходных для решения домашней теоремы?
Во время ссоры он шлепнул меня гм в мадам «Сижу».
Вот теперь пора действовать и нам? перехватила инициативу мама. Сядь за секретер и сообщи в деканат, что это письмо ты пишешь поневоле стоя Как математик, я знаю, что такое превратить нечто значимое в бесконечно малую величину.
Стоит ли? засомневался папа.
Стоит! Пиши, пиши. Так надо.
Взволнованно переводя дыхание, дочь набрасывает жалобу, смысл которой сводится к тому, что ее муж, аспирант, разрушитель собственной семьи и осквернитель нашей морали. А посему она просит как можно скорее спровадить его с кафедры.
И вот уже сошлись на внеочередном заседании члены факультетского ученого совета. И вот уже председатель ареопага, строго сдвинув брови, провозглашает, что слушается дело по обвинению аспиранта.
Какой мы отсюда извлечем корень?
Тут поднялся молодой член совета и, преодолевая субординационную робость, заметил:
Стоит ли внедряться широкому форуму научных работников в узкую семейную сферу?
Но ему быстро был дан отпор:
У вас явный пробел в мировоззрении. Семья ячейка общества, и наша задача приглядывать за этой ячейкой в оба. Достойно ли молодого ученого во время ссоры шлепать свою супругу? Вот, кстати, и справка от эксперта подоспела
Словом, завязалась дискуссия. Молодой член совета продолжал доискиваться, почему семейному конфликту пытаются придать звучание драмы, достойной пера небезызвестного Вильяма Шекспира. Он просил учесть и плюсовые факторы: с успехом оканчивает аспирантуру, опубликовал около двадцати оригинальных работ и досрочно защитил диссертацию, за каковую ему вот-вот дадут степень кандидата наук
Вот именно, вот именно! вскричал, озаряясь загадочной улыбкой, немолодой член совета. Так что самое время уважить просьбу дочери нашего коллеги и спровадить аспиранта с кафедры за аморальное поведение.
Это еще зачем? Ведь он уже подал на развод. Разве разводиться это аморально? Сформулируем что-нибудь вроде «неподобающее» и т. д.
И т. д. ему еще предстоит. Пишите, пишите. Так надо.
И хотя над синклитом маячила тень профессора, подобно тени отца Гамлета, ректорат не утвердил решение научного совета и вынес аспиранту выговор за неподобающее поведение. Впрочем, для успокоения страстей он не был рекомендован после окончания аспирантуры для работы на кафедре в качестве ассистента.