Глупости! возразил Мирон тоном, не терпящим возражений. Ты можешь не брать себе это платье насовсем, если считаешь, что это слишком, но сегодня не стоит отказываться. Уверяю, все будут разряжены в пух и прах. На их фоне это очень скромный наряд.
Правда? позволила себя уговорить Агата. Ведь ей действительно очень хотелось хотя бы разок, хоть на чужой свадьбе побыть красивой, пусть даже и в красном. И если не оставлять платье себе, а лишь разок надеть, то всё не так уж страшно.
Правда, легко улыбнулся Мирон. Я выйду. Приводи себя в порядок и будем выдвигаться. Нам ещё через лес идти. Туфли пока надевать не стоит, как ты понимаешь.
Понимаю, хихикнула Агата, представившая себя бредущей по сугробам
в туфлях на хоть и невысокой, но всё же шпильке.
* * *
Свадьба удалась на славу. Судя по всему, за огромным столом собралась вся община от мала до велика. Мирона посадили на самом почётном месте рядом с молодыми. Агата тоже оказалась под пристальным вниманием, ведь Мирон усадил её рядом с собой, не позволив отсидеться в каком-нибудь уголке.
Весь вечер она ловила на себе испытующие и почему-то сочувствующие взгляды. Но никто ни разу не попытался с ней заговорить, если не считать уже знакомого старосту Семёна Васильевича.
Что, девка, как тебе живётся на новом месте? спросил он, подсев к Агате, когда Мирон ненадолго отлучился. Небось скучно?
Нет, не скучно, покачала головой Агата. У меня всё хорошо.
Вот и славно. А мы, вишь, племяшку мою замуж выдаём. Ей хотя и семнадцать годков ещё, да уж больно замуж хотела. Так сильно, что к осени родит, чуть нахмурился Семён Васильевич. Опозорила нас маленько, чего уж. Но что теперь поделаешь? Дело молодое, как говорится. Не больно у нас тут с девками густо, так что простили ей этот грех да поженили их, окаянных.
Агата сидела молча, не зная, что сказать. Ей тоже семнадцать. До дня рождения ещё три месяца ждать. А только если бы Мирон захотел, она бы вряд ли устояла. Подумаешь, три месяца. Кого они волнуют?
* * *
Вечером, раздевшись и забравшись, наконец, под одеяло, Агата вспоминала, как все смотрели на её яркий наряд, который, вопреки словам Мирона, был даже красивее платья невесты, отчего Агата чувствовала себя не в своей тарелке. Как танцевала с этим невозможно красивым и грациозным мужчиной, крепко и даже властно державшим её за талию. Как Мирон внимательно поглядывал на неё сквозь ресницы, и никто не смел к ней приблизиться, пока он был рядом.
Уже засыпая, Агата представила себя невестой такой же счастливой, как та согрешившая девушка из деревни. Воображение нарисовало белое платье, фату и много цветов, улыбки гостей. Постепенно улыбки превратились в разверстые в крике рты, платье на глазах стало красным, а цветы стеклянными. Они тонко звенели, словно хотели предупредить о чём-то, но Агата не понимала их стеклянного языка. Вдруг внезапно налетевший вихрь подхватил девушку, швырнул на землю, и за миг до падения Агата с ужасом поняла, что сейчас разобьётся, разлетится на куски, на тысячи осколков.
Резко проснувшись, она села в кровати, огляделась. Было темно. Скорее всего, до утра ещё далеко. Поднявшись, девушка накинула тёплый халат, сунула ноги в уютные домашние тапочки и осторожно подошла к небольшому комоду, на котором хранила подсвечник со свечой и спички.
Робко заплясавший на кончике фитиля огонёк позволил разглядеть часы, мирно тикавшие на стене рядом с дверью в коридор. Половина третьего ночи надо бы вернуться под одеяло и попробовать снова заснуть, но Агата решила сперва сходить на кухню выпить воды или молока. Вдруг подумалось: почему она никогда не видит людей, которые ежедневно приносят свежие продукты в хрустальный дом (так Агата про себя окрестила жилище Мирона)? То же молоко откуда оно появляется? Очевидно, из деревни. Но когда? Агата встаёт рано, чтобы успеть приготовить завтрак и накрыть на стол. Бывает, что Мирон спускается в кухню уже после неё. Так кто же ставит в холодильник свежую банку молока каждое утро? Загадка.
Решив не забивать голову посреди ночи, Агата осторожно вышла в коридор и побрела в сторону кухни, заботливо прикрыв ладошкой огонёк свечи от случайного сквозняка. Не сразу она заметила, что из-под кухонной двери пробивается едва заметная полоска света.
Испуганно забилось сердце. Мирону тоже не спится? Что она ему скажет? И как он посмотрит на то, что она нарушит его уединение? Захотелось немедленно развернуться и поскорее оказаться в своей комнате, а ещё лучше прямо под одеялом, как в детстве, когда она пряталась от всех несуществующих, но самых настоящих ночных монстров разом.
Пока она мешкала, дверь открылась, и на пороге появился Мирон в свободной домашней рубахе и уютных штанах из тонкой шерсти. Волосы его были растрепаны, а на губах блуждала легкая улыбка.
Ни слова не говоря, Мирон уставился на Агату внимательным, изучающим взглядом. В его черных глазах плясали желтые и красные огоньки. Агата не сразу поняла, что это отражение света её свечи, и поначалу испугалась. Молчание затягивалось и становилось всё более гнетущим, но Агата отчего-то никак не могла заставить себя уйти или хотя бы что-нибудь сказать.