Я проклинаю вас, нечестивые! прокричал он, воздев руки к небу. Кровь невинных вопиет о возмездии! Локи, отец мой, порази их по воле моей!
И тут же пламя охватило все вокруг, дома полыхали, а между ними носились с истошными криками горящие люди. Огонь простирался до самого горизонта и даже небеса побагровели, лишь в центре осталось невыжженное место, где стояли я и Ахмар, а у наших ног в луже уже натекшей крови лежала девушка. Ахмар сжал мое плечо и, наклонившись, стал кричать мне прямо в ухо.
Ты поможешь мне в моей мести! Восстань против Одена, Халим! Вставай с колен! Вставай! Вставай
Вставай!
Я открыл глаза, и увидев прямо перед собой Ахмара, испуганно отпрянул, больно стукнувшись затылком о стенку.
Ты чего? он посмотрел на меня с недоумением. Все еще считаешь меня демоном? Вставай давай, нам поесть принесли. Твоя тарелка на столе.
Я молча кивнул и, так до конца и не проснувшись, сел за стол и принялся хлебать безвкусную баланду. Ахмар же, очевидно уже успевший позавтракать, отошел в угол и принялся выделывать там какието акробатические трюки. Сначала, видимо, разминаясь, махал руками и ногами, потом, с усилием и кряхтя, начал резко выгибаться впередназад, доставая при каждом наклоне пол ладонями. Немного постоял, сосредотачиваясь, а затем вдруг подпрыгнул и быстро перекувыркнулся в воздухе через себя самого, приземлившись снова на ноги!
Ого! я так засмотрелся на него, что даже перестал есть. Ты зарабатывал на жизнь уличными представлениями?
Нене. Ахмар тяжело дышал и было видно, что эти упражнения дались ему с трудом. Я должен научиться владеть своим телом. Будь я проклят, если позволю отвести себя в Мекку, как барана на убой. Жаль, времени мало. Но я должен выбраться отсюда, и тебя с собой вытащу, обещаю. Сколько бы крови при этом не пришлось пролить.
Я невольно вспомнил свой сон. Похоже, он обещает быть вещим
Гость из прошлого.
Таир.
«Верховному Кади Зафарры, Таиру ибн Юсуфу, от жрецов Белого Храма.
Да будет милостив к тебе Оден!
Приветствуем тебя, кади! Послание твое удивило нас и обрадовало одновременно, ибо если и вправду ты изловил демона из пророчества, то значит это, что грядет АльНарок, конец мира сего, и узрим мы своими глазами, как
поражен будет Локи, а Оден воцарится. Правитель Империи Льда, да удлинит Оден дни его праведной жизни, узнав об этом, велел незамедлительно отправить в Зафарру отряд воинов из личной гвардии для перевозки демона в Мекку.
Если все так, как ты написал нам, кади, то награда твоя будет высока, но бойся, если вольно или невольно ты зря смутил нас ложными известиями.
Оден да будет к тебе милостив!»
Хм, по суховатому тону письма и незавуалированной угрозе в конце было видно, что жрецы не оченьто и верят, что я действительно пленил демона. Да и Локи с ними, все что мне нужно побольше надежных воинов для охраны и они уже в пути. Через пару дней солдаты будут здесь, еще тричетыре дня займет путешествие до Мекки а там уже никто не посмеет усомниться в реальности этого отродья скверны. Я закрыл глаза и мысленно горячо возблагодарил Одена за то, что мои мучения подходят к концу, а впереди только слава, богатство, а там, глядишь, и пост в столице, положение при дворе Если будет на то воля Одена, конечно же.
Ну, теперь можно со спокойной душой идти домой. Я оставил обычные распоряжения караулу на ночь и вышел в прохладные сумерки Зафарры. Тишина ночных улиц всегда завораживала меня. После заката город пустеет, ведь когда дневные дела закончены, порядочным людям остается только ночной сон после вечерней трапезы с благодарностью Одену за прожитый по его воле день. Лишь изредка возвращаются домой самые упорные работяги вроде меня, да ближе к полуночи начинают ходить патрули, заботящиеся о том, чтобы неразумные жители города не вздумали вдруг собираться и нарушать законы, распивая запретные для верных зелья или играя в придуманные Локи для соблазнения смертных игры. Впрочем, таких безумцев в городе немного, да и устраивают свои сборища они тайком, в подвалах домов, которые мы иногда накрываем по доносам бдительных соседей, поэтому ничто не мешало мне наслаждаться тишиной и волшебной прохладой, которую посылает на ночь детям своим Оден после палящего безумия дня.
Я уже подошел к дому и схватился за ручку двери, намереваясь ее открыть, как вдруг почувствовал, как ктото дергает меня сзади за одежду. Обернувшись, я увидел сгорбленного старика в рваных лохмотьях и глубоком капюшоне, закрывающем его лицо так, что я никак не мог его рассмотреть.
Во имя Одена милостивого, господин! его слегка хрипловатый голос звучал просяще. Я не ел уже много дней. Может, у вас найдется немного еды для дряхлого старика, что пережил всех своих детей и не может уже сам заработать даже на корку хлеба?