Конечно, повторил я с чуть иной интонацией. Вы меня очень заинтриговали! Ума не приложу, зачем я мог вам понадобиться.
Мы шли неторопливым прогулочным шагом.
Лариса Юрьевна негромко засмеялась. Смех у нее был мягкий, прямо бархатный.
Ну, здесь ничего загадочного нет. Мне давно хотелось побеседовать с кем-то вот таким я имею в виду ваших ровесников. Знаете, Василий, я ведь, в общем-то, совсем не старая особа. А сама себе и вовсе молодой казалась до последнего времени. Хотя годы идут, кто ж тут поспорит И я вдруг заметила, что не понимаю вас. Молодых, то есть. Другие повадки, другие слова, вообще как-то все другое! Выражения лиц, взгляды Ну, оно понятно: мы дети войны, а вы совсем в других условиях росли. Но все равно. Как-то это не очень правильно не понимать молодое поколение
А вы какого года рождения?
Вопрос, который, как говорят, женщинам задавать неприлично, но семнадцатилетнему парню простительно.
Сорок первого, без всяких обид, просто и чуть грустно ответила она. Родилась ровно за месяц до войны. Двадцать второго мая. Как говорят день Николы Вешнего
Ага. Тридцать семь, выходит. Ровно на двадцать лет старше меня. Ничего так расклад. Точняк Анна Керн с Марковым-Виноградским. Как в воду глянул.
Она заговорила о том, как ею овладела идея, поначалу показавшаяся странной и даже дерзкой. Но интересной. Поговорить по душам с кем-то из молодых. Открыться честно: так, мол, и так, очень хочу познать душу современного юноши или девушки, неважно
Однако, с особым выражением сказал я, вы целый год трудились рядом с современной девушкой. С Леной. Почему не заглянули к ней в душу?
А Леночка, между прочим, еще та штучка. К ней не заглянешь. Не тот случай. Я и не пыталась.
Ага. Значит, я тот самый случай?
Пока длился этот диалог, я по максимуму старался считать информацию с собеседницы. Ну, ухоженная, красивая, это так. Даже не столько красивая, сколько сексапильная. Это понятия, конечно, сильно пересекающиеся, но
в шалаше». Естественно, всякая музыкальная карьера вылетела в трубу. Вернее, в заполярные небеса
Тем не менее, жили, сказала она. И твердо повторила: Жили.
Бежали северные годы, муж рос в званиях и должностях. Было это у него, пожалуй, побыстрее, чем у большинства его ровесников: как-никак нес службу на переднем краем державы и прогресса. Спустя семь лет он был уже начальником БЧ-1 (первая боевая часть штурманская служба на подводном корабле) и капитаном третьего ранга, кап-3 (по сухопутному майор). Ходил в дальние вояжи к берегам Норвегии, Исландии, Канады И вот в самом начале 1970 года его АПЛ (атомная подводная лодка) отправилась в еще более дальний поход. В Карибское море.
Тут Лариса Юрьевна немного осеклась.
Знаешь, сказала она, незаметно переходя на «ты», я вообще-то сейчас раскрою секретную информацию Ну и черт с ней.
Дальше меня не пойдет, заверил я.
Ты про Бермудский треугольник слышал?
Удивительное дело. Вспышка в памяти озарила когда-то читаный мною сильно затрепанный номер журнала «Вокруг света» примерно за семьдесят пятый-семьдесят шестой год
Читал, сказал я. Была статья в журнале.
Она помолчала. И странно изменившимся голосом произнесла:
Лодка и весь экипаж бесследно пропали в Саргассовом море. То есть в этом самом проклятом треугольнике.
Я вновь крутанул в памяти всю известную мне информацию, включая постсоветскую, об исчезновении нашей АПЛ в 1970 году в западной части Атлантического океана. Нет. Ничего не вспомнил.
Лариса вздохнула:
Хочешь верь, хочешь нет, но с самого начала, как только они ушли в тот рейд, у меня на сердце неспокойно было. Не хотела верить в это, сама себя уговаривала. Да чувствовала, что не уговаривается
Разумеется, официально всей правды не узнали даже родственники членов экипажа. Но сарафанное радио никто не отменял, и данное средство массовой информации быстро разогнало по североморским гарнизонам зловещие слухи, в которых неизвестно, что было правдой, что неправдой. Если собрать все это в кучу, то выходило примерно следующее.
В какой-то момент с борта субмарины в штаб Краснознаменного Северного флота полетели радиограммы, вогнавшие сотрудников штаба в ступор. Отказ навигационного оборудования звуки неизвестного происхождения, наблюдаемые гидроакустиками состояние психомоторного возбуждения, наблюдаемое сразу у нескольких членов экипажа
Ты понимаешь? Лариса уставилась мне прямо в глаза. Прошлое не отпустило ее. Понимаешь?! У них там началось что-то необъяснимое.
Я кивнул.
А дальше пошло еще хуже, сказала она.
Глава 5
Лариса зачем-то обернулась и понизила голос:
Дальше началось что-то совсем необъяснимое.
И в штабе Северного флота, и в Главном штабе ВМФ, и в Генеральном штабе все уже стояли на ушах, когда с борта подлодки полетели радиограммы, взрывающие мозг.
«Пытаемся всплыть не поддается управлению продолжаем (неразборчиво) глубина
Это был последний более или менее вменяемый радиообмен. Опять же по слухам, запись исследовали психологи и охарактеризовали голос передающего (кто именно это был, определить не смогли) как «сильно взволнованный, демонстрирующий состояние, близкое к стрессовому». А затем радиостанция субмарины перешла на азбуку Морзе.