Марк вдруг встал из-за стола и догнал его в душном узком коридоре, застеленном дырявым линолеумом.
Простите, если был резок. Это всего лишь моя работа. Если хотите, я могу заехать к вам завтра-послезавтра, и мы побеседуем в более дружеской обстановке. Оставайтесь пока здесь.
Аристов протянул руку.
Я подумаю, Александр нехотя пожал ее.
Подумаете?
У вас же в любом случае в понедельник встреча с риелтором? Аристов выгнул левую бровь и не отпустил руку собеседника, он проверял его.
Боюсь представить, каким вы можете быть мужем, если считаете, что я побегу решать свои дела как ни в чем не бывало после того, что случилось сегодня покачал головой Александр, выдернул руку из цепких пальцев опера и вышел из здания.
Аристов не знал, что ответить и как съязвить в этот раз. Зрачки его расширились. Он поджал губы и прикусил их с внутренней стороны. Вспомнил о своей бывшей жене и возненавидел Александра за то, что тот будто всегда знал, где у Марка самые больные и уязвимые места.
Из соседнего кабинета показался другой полицейский. Он лениво почесал живот, на котором едва сходились пуговицы пиджака, и отпил из грязной чашки растворимый кофе.
Марк Алексеич, ну что там?
Молодой опер перевел глаза с двери на коллегу. Вид у него был обеспокоенный.
Он что-то недоговаривает. Чертов ублюдок с раздутым эго!
Думаете, это он? Я вам, кстати, скинул ее фотку, посмотрите. Тут принтер даже не работает. Красотка! Жалко, если и вправду утонула.
Швыркая кофе, толстый полицейский сделал еще один глоток. Марк достал телефон из левого кармана, сделал пару ловких движений большим пальцем и открыл сообщения.
Вот черт
Что случилось?
Ее точно зовут Мирослава?
Глаза Марка нервно забегали. Вся его напускная уверенность и холодность мгновенно улетучились.
Точно-точно, толстый полицейский зажевал творожную слойку и стряхнул крошки с груди. А что? Вы ее знаете?
Не уверен, но тут нечто странное, Марк заблокировал экран и поднес телефон к губам, будто пытался что-то вспомнить. Что скажешь про ее мужа? Что нарыл?
Стажер махнул рукой, зазывая Марка в свой кабинет. Он с трудом сел в кожаное потертое кресло и начал рыться в бумагах на столе.
Александр Анатольевич Новиков. Тридцать два года. Есть свой бизнес в Питере. Тут у него и хостел, и пятизвездочная гостиница недалеко от Площади Восстания, и жилой комплекс у залива Предприниматель, короче. Даже больше. Настоящая шишка. О нем много чего можно почитать в интернете. Кажется, он
Александр был не самым симпатичным молодым человеком из тех, с кем его жене приходилось встречаться. Он был выше ее на полголовы, и потому в его присутствии она никогда не носила каблуки. Густая кучерявая борода и морщины в области глаз прибавляли возраст. Однако он был не по годам умен и серьезен. Выходец из бедной семьи, он сам поднялся с колен, усердно работал и к тридцати двум годам нажил себе квартиру в центре Петербурга, машину, прибыльный бизнес и жену-красавицу. Рос без отца и потому стал опорой для собственной матери и бабушки, которым построил немаленький загородный дом с баней и садом, чтобы тем было чем заняться.
Александр не был мыслителем. Скорее, исполнителем. Он не умел вести беседы, философствовать и не верил в то, что душа есть и что она умеет болеть. Он никогда не задавался вопросом, почему возникла проблема. Он просто решал ее и пытался сделать это с наименьшими потерями. Особенно финансовыми.
Но только не сегодня. Не двадцать седьмого марта две тысячи двадцатого года Впервые настал тот день, когда никакие деньги не могли успокоить Александра, не могли заткнуть дыру в его душе, в существование которой он не верил. Как она могла уйти вот так? Уйти, когда ее последние слова были словами о разводе?
Ладно, неинтересно, Аристов махнул рукой и, опершись подбородком на руку, уставился куда-то на стену за спиной стажера. Мне надо знать все о пропавшей. Где она была, что делала весь последний месяц, с кем встречалась
Почему так сразу? хмыкнул толстячок. Вы подозреваете что это преступление? Думаете, муж?
Аристов медленно перевел взгляд на стажера, сфокусировался на нем, несколько раз хлопнул ресницами, будто думая, какой ответ выдать, чтобы его напарник перестал задавать лишние вопросы.
Меньше знаешь крепче спишь! отшутился опер и встал с кресла.
Вот совсем не так, Марк Алексеевич! простонал с обидой мужчина. Чем больше не знаешь тем меньше спишь и больше додумываешь!
У тебя тут опер улыбнулся и ткнул пальцем себе в подбородок, творог от слойки. Все, я ушел спать.
Марк Алексеич?
Ну что?
А вам когда-нибудь говорили, что вы похожи на этого как его там актера
Макконахи? Да. Только вот ты вовсе не Мартин. Работай давай. Я ушел.
Аристов всегда раздраженно реагировал на подобное сравнение, скрывая то, как на самом деле ему это льстило. Даже от самого себя.
В следующую ночь Марк вовсе не спал. Он все думал и думал: «Она или не она? Она или не она?..»
***
Александр неторопливо вернулся в туристический деревенский домик, в котором они были с женой последние два дня. На кровати до сих пор лежало нетронутое смятое одеяло, пахнущее ее духами, и открытый ноутбук. Чашка недопитого кофе стояла на столе. Они так и не позавтракали с утра: Александр торопился по своим делам, по которым они и приехали в Старую Ладогу. Он вспомнил, как в очередной раз отказал ей в занятии любовью и стиснул зубы. А после она сообщила о том, что хочет развестись. Что это? Вина? Неужели он впервые ее чувствовал? Или все же задетое эго? Александр осторожно нажал на клавишу, и на экране засиял лист документа, испещренный строками.