Дома Марк открыл оба ноутбука, свой и пропавшей, поставил их рядом, сварил кофе и принялся читать. Слева, на ноутбуке Марка, был открыт документ, что Мирослава отправила в издательство еще в августе того года. Это была первая версия книги, которую отверг редактор. Справа, на ноутбуке пропавшей, та версия, что она начала писать, попав в больницу после выкидыша.
Не может быть... Марк поперхнулся кофе.
Тексты были идентичными. Тот, что был первой версией, и тот, что был второй, уже исправленной, совпадали слово в слово.
Ищи рациональное объяснение, Марк... Она переписывала книгу, значит, версии должны отличаться. Кто-то возвращал историю к исходному варианту, когда менял. Но зачем? Разница между этими текстами полгода
Он потер виски указательными пальцами и залпом выпил кофе. Его ждала очередная бессонная ночь.
Эти тексты просто не могут быть одинаковыми, размышлял Марк, пытаясь строить логические цепочки. Ведь она работала над книгой весь последний месяц до исчезновения... А кто менял текст? А что, если его меняли в обратную сторону? Каким он был в первой версии? И потому они теперь одинаковые? Кому это нужно? Бессмыслица какая-то... Или редактор меня провел и отправил не тот текст? Боже! Ладно... разберусь завтра Нет, стоп. Александр сказал, что Мирослава придумала героиню Марну буквально в феврале. так но и в первой версии она есть, а это значит с меня хватит.
Аристов встал из-за стола и начал ходить по кабинету кругами, что было его обычной привычкой, когда он был растерян. Уже светало. Он провел еще одну бессонную, тяжелую и одинокую ночь. Его бросило в жар от накопившейся усталости. Ладони вспотели и стали липкими. Марк оставил ноутбуки открытыми, зашел в спальню и посмотрел на кровать, что все еще была не тронута после ночи с Мариной. Постельное буквально пахло ею, их страстью и нежностью. Он упал на кровать, прижал к себе подушку, на которой она спала, и заметил длинный красный волос на белой наволочке. Марк аккуратно взял его и стал изучать цвет и структуру. Он скучал по ней.
Прости
Марк поднялся с кровати и побрел в кабинет, где достал из ящика небольшой сейф-пакет для улик, и поместил туда волос.
Телефон на столе завибрировал. Александр ответил на СМС-ки Марка, которые он строчил всю ночь. Новиков писал, что на той фотографии скорее всего и есть его жена, когда она была еще ребенком. Из отдела прислали информацию, что нарыли о коммуналке. Хозяйкой той комнаты была некая Дарья
Степанова, старушка лет семидесяти. Марку выслали ее номер, и тем же утром он узнал, что старушка в действительности сдавала комнату некой девушке по имени Марина, но фамили ее не знала.
Вы что, не брали у нее паспорт и делали все нелегально? разозлился Марк.
Меня теперь посадят в тюрьму? старушка кряхтела на другом конце провода. Было слышно, что она почти плакала.
Нет. Нет, конечно, нет. Забудьте, что я звонил. Хорошего дня, Марк положил телефон на стол, забыв отключиться, и закрыл глаза рукой. Вот блять!
Это вы что? Мне? снова послышалось кряхтение.
Марк подскочил на месте и схватил телефон.
Нет-нет, конечно, не вам. Это я просто. Увидел таракана. До свидания! на этот раз Марк дважды повесил трубку, чтобы наверняка, и запустил телефон в стену. Блять!
На двух открытых ноутбуках, что Аристов оставил в кабинете, загорелись экраны. Слова исчезали и появлялись. Имена менялись местами.
Прежде сожженной на костре рабыне Линн удалось сбежать. Но кому суждено было теперь оказаться на ее месте?
Глава 7. Рёрик
Когда Мирослава проснулась, она обнаружила, что оказалась взаперти. В горле пересохло. Хотелось есть и пить. Вспотевшее тело было липким и дурно пахло. Она попыталась встать, но боль пронзила правый висок, и Мира со стоном упала обратно на жесткую деревянную лавку. Живот крутило, но это чувство отличалось от обычного голода. Мирослава запустила руку под юбку, затем поднесла пальцы к лицу, чтобы разглядеть, отчего они стали влажными. После пережитого выкидыша пришли первые месячные. Мира подняла руку в воздух, чтобы не запачкать одежду, огляделась по сторонам в поисках тряпки или воды. Ничего.
Мирослава сделала еще одну попытку, чтобы подняться, и перевернулась на бок. Начались рвотные позывы. Она попыталась сдержаться, но вчерашние эль и брага так и просились наружу и отторгались ее желудком. Вся выпитая жидкость оказалась на деревянном полу. Закончив, она сплюнула, чтобы очистить рот. Мерзкий вкус не уходил, и ее тошнило еще и еще. Хоть алкоголь и становится лучше со временем, ее желудок вряд ли привык к элю с «тысячелетней» выдержкой. Она отравилась.
Она продолжала ворчать и стонать от отвращения, обиды и слабости, от тянущей и одновременно распирающей боли в животе, глотая слезы, которые бежали по ее вспотевшему и пыльному лицу. Но ее крики и стоны поглотили стены крепости, внутри которой не было ни единой живой души. Все ее жители: пленники и хозяева, мужчины, женщины и дети давно собрались снаружи, ожидая прибытия своего господина. Рёрик возвращался из Хольмгарда. Не откликался и Райан, которого она жалобно звала.
Скажите, что это все сон! Скажите, что я вернулась домой!