Пролог
Было видно, что в середине лагеря собралась большая толпа и слушала очередного проповедника. Грыз помнил, как не так давно такие проповедники вещали от имени Худжгарха и смущали умы орков. Они появлялись толпами, как грибы после дождя, и пытались учить и вести за собой толпу. На тот момент последователи Худжгарха были как стадо лорхов, без вожака. Нечто подобное происходило и сейчас.
Грыз снова дал отмашку, и отряд шагом двинулся дальше. Орк брезгливо поморщился, когда увидел под ногами неубранный навоз от лорхов. «Неужели сюда собрались только самые недостойные?» подумал он. Он пригляделся к бунчукам племен. Техколо, самарард, чивчаки и еще десяток таких же достойных уважения племен. Но грязь под ногами и спящие под повозками орки, безразличные ко всему, у Грыза вызывали протест. Он недоумевал, как за такой короткий срок воинский лагерь в походе а именно таким он оставлял его превратился в стоянку пастухов, обросшую нечистотами. Он ехал вдоль шатров, у которых и там и сям сидели орки и курили какую-то траву. Некоторые были неподвижны как статуи, уставившись пустыми глазами перед собой.
У первого встречного орка, который лениво шел мимо, не замечая приезжих, он спросил:
Что делают эти воины? Грыз пригнулся к луке седла и указал плетью на куривших.
Орк посмотрел на сидящих, следом так же лениво перевел взгляд на Грыза.
Они познают истину, заблудший. Тон и выражение лица орка не давали повода сомневаться, что он относится к Грызу и сопровождающим его воинам с презрением, что было само по себе странно. Грыза хорошо запомнили все последователи, его авторитет был непререкаемым, а отсутствовал он всего ничего.
Ты меня знаешь? на всякий случай спросил он орка. Может, он из новых и не видел предводителя последователей Худжгарха.
Ты Грыз заблудший, усмехнулся все так же с ленцой орк. Чего тебе надо?
А где Шаргныз, которого я оставлял за себя? спросил Грыз.
Орк зло посмотрел на своего бывшего предводителя.
Этот неверный убит, ответил он и, презрительно сплюнув под копыта его лорха, пошел дальше.
Неверный? удивленно повторил Грыз и приказал: Быть готовыми к нападению! Странные дела творятся нынче здесь. Поехали, послушаем этого проповедника. И он ударом пяток подстегнул быка.
Толпа стояла плотно и благоговейно слушала, как вещал с телеги невысокий худощавый орк. Телегу окружил десяток воинов, которые не подпускали толпу близко к говорившему. Орк хорошо поставленным голосом просвещал слушателей:
И увидел тот, имя которому Отец наш, что орки ослабли духом, стали мягкие, как души женщин, и вознегодовал. Послал он Меч свой карающий для вразумления детей своих. Чтобы кровью укрепить сердца их, чтобы телами братьев своих выстелили они дорогу храбрости и мужества к сердцам верных. Как имя этому Мечу? заорал проповедник и приложил руку к уху.
Толпа разноголосо прокричала:
Худжга-арх!
Не слышу! повторил проповедник, и толпа уже сплоченнее и громче заорала:
Худжга-арх!
Кто он? так же громко прокричал, вопрошая, проповедник.
Грыз оглядел собравшихся, их глаза горели фанатичным огнем, и они, по всему было видно, верили тому, что говорил худой орк, стоявший на телеге.
Он Меч, карающий неверных! в один голос ответила заведенная толпа.
Воздадим же ал-лая нашему господину! За то, что он вспомнил о нас и послал вразумление! снова во все
горло заорал тщедушный проповедник, и крик его громом разнесся по лагерю.
Толпа подхватила этот крик и, подняв руки, заорала:
Ал-лая! Ал-лая!
Дети неразумные, продолжил проповедник, я поведу вас к величию и бессмертию! Это трудный путь, он требует самопожертвования, и только самые верные достигнут его. А все сомневающиеся, слабые станут хворостом для костра святой мести. Вы хотите стать таким хворостом? снова усилив голос, вопросил проповедник.
И толпа, впавшая в экстаз, в едином порыве закричала:
Не-эт!
Орк вытащил из поясной сумки горсть самокруток и кинул их в толпу.
Дым просвещения поможет избранным познать правильный и единственно верный путь, сопроводил он бросок словами.
По толпе прошло судорожное движение, и разлетевшиеся самокрутки расхватали, отталкивая друг друга, счастливчики. Орк между тем продолжал завывать, подняв руки к небу:
Открой мне знания, господин мой!
Грыз перекинул ногу через седло и, поудобнее усевшись, подтянул колено к груди. Посмотрел на небо и снова обратил взгляд на застывшего проповедника.
Жулик, негромко сказал он.
Толпа примолкла, и его тихие слова были хорошо слышны в установившейся после драки за самокрутки тишине. На него с негодованием стали оборачиваться ближайшие слушатели.
Ал-лая! вдруг завопил проповедник во все горло, и толпа, ожидавшая какого-то чуда, вздрогнула.
Грыз внимательно оглядел лица слушателей. На них было выражение восторга, но глаза были пусты.
Мне открылось небо! опустил руки проповедник.
Грыз перевел взгляд на него.
Ал-лая! заревел тот.
И толпа в едином порыве бешено заорала:
Ал-лая! Ал-лая!
Дождавшись, когда крики смолкнут, проповедник продолжил:
И голос с небес мне сказал: «Иди к детям заблудшим моим и научи их любить меня. Кто будет любить брата, жену, или мать, или дитя свое больше меня, тот недостоин меня!» И вот я пришел испытать вас, не сам пришел, господин наш послал меня. Он оглядел горящим взором собравшихся. Есть ли среди вас те, кто хочет показать свою веру?