поэзии, романа, а особенно драмы в Испании XVI и XVII вв. В Испании, где со второй четверти XVI в. буржуазное развитие все замедлялось и оттеснялось, а с середины того же века королевская власть и церковь создали неслыханный аппарат угнетения и подавляли любое свободное слово, сложился самый смелый и на известном уровне самый свободный театр в тогдашнем мире. Опорой испанского гуманистического искусства стала комедия, народная непосредственно социологически-функционально, по типажу, языку, по острословию грасьосос, обращавшаяся с подмостков прямо к широкой массе зрителей, и народная опосредствованно как выразитель национальной энергии и национальных интересов. Комедия была трудно уязвима и ввиду ее способности, характерной для искусства Возрождения, передавать гуманистическое содержание всей структурой, драматической и речевой, без обращения к формулам логического ряда, которые были необходимы Эразму или Гуттену, Мору, Доле или Вивесу, но за которые их могли заставить расплачиваться на плахе или на костре. Перед комедией с ее заданным карнавально-развлекательным характером, доходчивостью и общепризнанным правдоподобием, что не исключало задач воспитания новых людей, отступало и Габсбургское государство. Провал королевских запретов театра обнаружил практическую, так сказать, «прагматическую» народность испанской ренессансной культуры, сохранявшую свое значение и в XVII в. Когда Филипп II и его наследники предпринимали попытки уничтожить театр, в стране возникало своего рода идейное «двоевластие»: нация, как это констатируют правительственные документы, больше не повиновалась королю, и запрещение под угрозой всенародного возмущения приходилось снимать.
Опыт испанского Возрождения универсален в двух планах. Во-первых, он знаменателен для решения вопроса о ренессансных процессах в тех странах, где не было достаточно интенсивного буржуазного развития, а это имеет значение не только для народов византийского ареала, но и для ряда народов Востока, вокруг вопроса о характере культуры которых идут споры. Во-вторых, опыт испанского Возрождения говорит об острейшей идейной борьбе, в которой приходилось существовать ренессансной культуре даже в периоды ее высшего подъема во времена итальянского Кваттроченто и затем в XVI в. во Франции, Польше, Англии, не говоря уж о других странах.
При освещении вопроса о степени распространения предренессансных процессов важно помнить, что в подготовке Возрождения в Западной Европе большую роль играли центры, имевшие разнообразные связи с восточными культурными ареалами. Это касается не только Италии, ближайшей соседки Византии и арабов, но и разгромленного в первой половине XIII в. феодальной реакцией Прованса, продолжателя бугрского («болгарского») еретического движения богомилов, и Франции, ставшей в XIII в. прибежищем пришедшего через посредство арабов несхоластического аверроэсовского аристотелизма и рационализма, центром самой влиятельной в Европе художественной литературы.
Возрождение в Западной Европе возникло на базе экономического развития городов в связи с выработанным в городских коммунах и в ходе многовековой борьбы гордым и независимым гражданским сознанием. Понимание этой внутренней обусловленности и непреходящего значения Возрождения на Западе нужно сочетать с пониманием того, что в культурно-генетическом плане оба главных направления западной ренессансной мысли восходят в основном к Греции и пришли как через Рим Италию, так через посредство культурных ареалов Восточного Средиземноморья (что показано применительно к Закавказью в работах Ш. И. Нуцубидзе и В. К. Чалояна).
Направление движения главных школ ренессансной философии на Западе аристотелизма и неоплатонизма в свете идей преемственности не только от Древнего Рима, но и от Византии или через арабов на Запад не вызывает сомнения. Учение Аристотеля, бывшее подозрительным для отцов церкви ввиду своей материалистичности и основательно забытое в Средние века, по-настоящему вошло в западный культурный обиход после того, как сочинения философа, ставшие с IX в. основой арабского аристотелизма, были переведены в XII в. с арабского языка на латынь. Наряду с христианизированным, а затем и превращенным Фомой Аквинским в основу католической религиозно-философской мысли упрощенным аристотелизмом пришел через византийскую Сирию и через арабов более подлинный аристотелизм, восстановленный кордовцем XII в. Ибн Рушдом (Аверроэсом) в духе светски-рационалистической и во многом материалистической тенденции. Столкновение в следующем веке Сигера и парижских аверроистов с томизмом было прологом к идейным битвам Возрождения.
Оно освободило мысль Данте от традиционных догм в такой степени, что стало возможным создание «Божественной Комедии».
Новая волна аристотелизма пришла в Италию из Византии с Варлаамом, Леонтием Пилатом, Мануилом Хрисолорой и была освоена гуманистами XIVXV вв. Известную, хотя и не завершенную в смысле законченности ренессансной мысли параллель этому представляет на Руси деятельность Максима Грека, особенно в отношении суда над «бесчинием царей». Следующая волна в XVI в. положила начало рационалистической поэтике Франческо Робортелло, позднего Ренессанса и затем собственно классицизма XVII столетия.