Здесь в Вене тоже люди интересные есть, но всё равно технари стремятся к сотрудничеству с немцами, французами, американцами. В бюро этой тематики лучше не касаться, ведь слушать могут, будем по специальным вопросам на рыбалке толковать да за пивком, не говоря уже про поездки с семьями по Вене и Австрии, а посмотреть здесь есть на что это отдельная приятная тема. Значит так, краткосрочные планы: общий сбор утром в бюро, а в субботу на рыбалку на дунайские разливы. Видимо одни мужики поедут блёсны побросать, так что сыну скажи, он рад будет, а о совещании троице расскажи, вместе утром в офис придёте. Собственно, осталось Малышевой приехать и будет комплект, начнём работать ритмично. Анна тебе скажет о приезде Жанны, встретишь, разместишь, теперь ты это умеешь. Талоны на бензин Субботину возвращать не будем, он за них уже отчитался. А заправку, где мы заправляемся за талоны, я тебе покажу, заодно и заправимся. Как талоны закончатся, ещё получишь у меня пока что. Потом будешь их у Жанны получать и отчитываться сам будешь».
Назавтра все собрались в кабинете Шорина, который кратко обрисовал ситуацию и расставил акценты. Всё сводилось к следующему: Рощин с приёмщиками на основании спецификаций и генерального плана составляет проект приёмки и отгрузки станков в Коломну. Этот проект согласовывается с фирмой «MuТ» в Вене и временной дирекцией стройки в Коломне. Наброски такого проекта у Рощина уже были, нужно было наполнить его конкретным содержанием с наименованиями, сроками, ответственными. За обсуждением планов забыли, что народ жаждет «хлеба и зрелищ». Пришлось мне с рощинской группой идти в Торгпредство и получить по командировочным удостоверениям шиллинги, а потом поехать на рынок и закупить на первое время еды. Стало ясно, что забота об этой ударной группе легла на меня и стала частью моей работы. На обратном пути завезли на Техникер Бокия и Степанова с провизией, а с Рощиным решили до обеда поработать. Из офиса позвонили во временную дирекцию и узнали, что последний вариант планировки, который будет основой генплана, уже выслан в Кёльн нашей группе проектировщиков. Связались с главным инженером проекта (ГИП) Никифоровым Геннадием Юрьевичем и договорились о том, что нам вышлют компоновку оборудования. Поговорил с Самсоновым. Илья сказал: « Всё правильно, продолжай. Надо будет, внесём коррективы, но скорее всего, придётся переподчинить их нашему офису». Глагол «переподчинить» прозвучал угрожающе. До обеда мы с Рощиным составили список станков, которые по техническим характеристикам подходили под станки, рекламируемые «Станкоимпортом» и подготовили его для передачи Субботину. Подписав у Шорина сопроводительное письмо, мы отдали его со списком Анне, которая вызвалась отнести его в Торгпредство. Мы же с Рощиным отправились на Техникер обедать. По дороге перешли на «ты». Он доверительно сказал мне, что хочет
накопить на легковушку и купить её именно в Вене, так как при вывозе налог на стоимость возвращается, а это около 30 процентов. Я поддержал этот разговор и заметил, что надо узнать всё точнее, так как эта идея меня тоже посетила. Так что уже до обеда мы превратились не только в соратников, но и в единомышленников. После обеда опять все собрались в офисе. Анна, хитро поблёскивая глазами, передала мне телекс о прибытии завтра Малышевой и объёмистый файл с планировками будущего завода, а также три копии комплекта оборудования. Посмотрев не менее хитро, я сказал, что всё понял и копий пока достаточно, а если надо, сделаем ещё. Передав ей список советских станков, я попросил его отпечатать без упоминания производителя, указав только основные технические характеристики и количество. Текст запроса на немецком языке я обещал передать позже. Потом я позвонил завхозу и попросил его, сославшись на Костина, подобрать на Техникер небольшую однушку для Жанны. Тот пообещал до вечера всё выяснить и сообщить дежурной. «Ну вот, скоро будет, кому вам чай-кофе готовить, а теперь посмотрел я на Рощина давайте-ка составляйте план приёмки станков и линий, и мы передадим его австриякам. Скоро основополагающее письмо придёт со сроками, деньгами, ответственными, тогда вообще времени не будет». На этой оптимистической ноте я пошёл в свой кабинет, уселся в кресло и только занёс ручку, чтобы написать сопроводительное письмо в адрес Штельце, как звонил телефон, и меня позвал к себе Шорин. Я коротко рассказал ему о своих действиях. «Даю тебе зелёный свет, мы с тобой давно знакомы, друзья уже, доверяем друг другу, поэтому ты мне только важные вопросы подкидывай, решай всё сам. Со Штельце подружись, да и со всеми в его конторе тоже. Переводчик у них есть, но личный контакт всегда лучше. Ну, не мне тебя плавать учить. Шуруй, вкалывай, лады, как говорится. Да, предлагаю в воскресенье на рыбалку втроём. Я за вами заеду в семь утра, и помчимся «на оленях утром ранним». В субботу с семьёй куда-нибудь сходите-съездите. Завтра Жаннины вещи закинете, и вези её сюда, будем совещаться и порядок наводить». Набросав письмо, я передал его Анне в печать, и забрал у неё два экземпляра списка советских станков. С одним продолжим работать, а второй передадим Штельце с просьбой дать нам коммерческое предложение. Анна также обещала сделать мне список всех необходимых телефонов, который в процессе будет, конечно, пополняться. Получив телефон Штельце, я позвонил и объяснил секретарше, кто я и зачем. Штельце взял трубку и сказал, что уже знает обо мне от Шлиттера. Предложение встретиться с ним завтра было принято. Договорились, что мы с Рощиным подойдём к 16 часам. На следующий день, приведя себя в порядок все же женщину встречаю поехал на Южный вокзал. Вокзал, как всегда, кипел, народу было предостаточно, не понятно только, кто приехал, кто уезжает, кто встречает, кто провожает, а кто опохмеляется гуляшом и пивом. Когда я вышел на перрон, поезд уже стоял. Малышеву я узнал по недоверчивому лицу, всё-таки заграница и мало ли что, а вдруг не встретят. Тележку я прихватил заранее, но оставлять в сторонке не стал (привычки здесь такие же, как в Москве), так с тележкой к ней и подошёл, поэтому торжественной встречи не получилось, зато визави обрадовалась не на шутку и, казалось, была готова меня обнять. Я бы и не возражал, но, видно, тележка мешала, и пришлось ограничиться понимающими и радостными взглядами. Жанна оказалась вполне симпатичной женщиной, несмотря на усталый вид. Рассказывая что-то оптимистичное, я перенёс вещи, уложил их на тележку, и мы выкатились на стоянку. В общем, через четверть часа были на Техникер. Перетаскав чемоданы и пакеты в маленькую однушку, я позвонил Шорину и получил указание оставить Жанну в покое до следующего утра, а завтра привезти её в офис на большое совещание. Напомнив ему о предстоящей встрече со Штельце, я сказал, что сразу после обеда подъеду в бюро поговорить и узнать дорогу. Потом познакомил Малышеву с женой, чтобы Люда помогла ей устроиться. Через полчаса вернулись дети из школы, мы пообедали, поговорили о рыбалке и субботнем променаде. Было уже 14 часов, когда Шорин, Рощин и я собрались и вместе ещё раз просмотрели планировку, список станков и письмо. Борис всё подписал, передал мне карту Вены и показал, как добраться до фирмы MuT. Фирма находилась на западе Вены, рядом с известной улицей Марияхильферштрассе, в просторечье Машкой. Запарковать машину рядом с фирмой было невозможно, поэтому пришлось прогуляться. Встретила нас высокая австрийка средних лет с короткой стрижкой. Она назвалась Марой и позволила нам так её называть. Немного поговорив и наулыбавшись, она проводила нас в кабинет Штельце. Пока она уходила, мы осмотрелись и увидели макет прокатного стана,