Что вы думаете
по этому поводу? спросил один из журналистов Раймона.
В один прекрасный день такое с каждым из нас может случиться, не дала ему ответить Валери. Нервы сдают. Живем как сумасшедшие Вот я, например Вы же знаете, я из кордебалета «Афинии» Иной день так устаю, что, кажется, сдохну где-нибудь в уголке Правда, Рай?
Для вас смерть Жода неприятный сюрприз, настаивал журналист. Что вы теперь намерены делать?
Работать, ответил Раймон.
С кем?
С Коринной, с кем же еще?.. У нас заключен контракт на пластинку.
А дальше?
У Раймона куча предложений, быстро вставила Валери. Можете за него не беспокоиться!
Раймону стало стыдно за их былые стычки. Валери отличная девочка. Если ему удастся вывернуться, то только благодаря ей.
Позже, в машине, когда она везла его на улицу Габриэль, он поблагодарил ее.
Играть так играть, ответила она. Тут каждый за себя. Тебя этому не учили в твоем Сен-Флу?
Ему хотелось выпить, а руки так дрожали, что он пролил половину стакана. Плюхнулся на диван. Ладно! Самое страшное позади. Валери с любопытством следила за ним.
Слушай, может, ты мне объяснишь, что на тебя нашло?
О чем ты?
Ты что, вошел и прямо бросился на него?
Ей-богу, Вал
Да ладно тебе! Ты или не ты грозился придушить его, когда собирался туда? Приезжаю он висит. Да к тому же на поясе от пижамы Не дрейфь!.. Я еще никогда никого не закладывала.
Черт побери! Это уж слишком. Где моя пижама?
Раймон встал, осмотрелся, заглянул под диванные подушки, прошел в ванную.
Вот она! крикнула Валери.
Раймон вернулся в комнату. Валери протянула ему пижаму в черную и золотую полоску. Раймон взял ее, развернул.
Где пояс? спросил он.
Был да сплыл! сказала Валери. Он там на шее у Жода.
Комната вдруг покачнулась, отвратительно заколебалась. Раймон рухнул в кресло. Ему хотелось по-детски расплакаться.
Теперь Раймон пил беспробудно, лишь бы избавиться от наваждения. Пока не было Валери, он разорвал и искромсал на мелкие кусочки пижаму, которой раньше так гордился она походила на пижаму Жода. Своего рода магический ритуал: он подражал тем из своего окружения, кто сумел взнуздать фортуну. Носил галстуки, как у Беллема, директора «Афинии»; купил «альфу», потому что на «альфе» ездил Люсьен Фрег из агентства печати. Ему хотелось бы заиметь награды, ордена не из тщеславия, а чтобы окончательно обезопасить себя от провала, завершить наконец марафон упрашивания, хлопот, вынужденного каждодневного рабства. Успех дебютанта казался ему порой настолько шатким и хрупким, что он считал: надежнее висеть, зацепившись кончиками пальцев за водосточную трубу на двадцатом этаже! Его не покидал ужас перед бездной. Лишь спиртное немного притупляло это чувство. А напившись, он вел себя как мальчишка. Разве не идиотизм порвать такую красивую пижаму! К тому же он зарыл клочья на пустыре за домом и хорошенько утрамбовал землю, чтобы приходившие сюда играть ребятишки, не дай Бог, не нашли бы их. Вернувшись, он почувствовал себя несколько увереннее; если бы Валери вздумалось сейчас его снова расспрашивать, он бы ей задал жару. Но Валери ни словом не обмолвилась о смерти Жода Только как-то странно глядела на него иронично и покровительственно И кошмар продолжался. Ее игра считать его виновным, игра страшная, в которой у него не оставалось шансов. Он сам пожелал изобразить перед ней комедию насилия, и насилие словно поймало его на слове. Все оборачивалось против него. Даже пояс, который он потерял Как терял, бывало, зажигалку, ключи от машины, носовые платки. А ведь она отлично знала, что он обладает удивительным даром заколдовывать вещи, не раз они вдвоем ползали на четвереньках по студии, уже отчаявшись найти какую-нибудь трубку или запонку.
Что за черт! Я же видел ее пять минут назад.
Думаешь?
Не думаю, а уверен.
Не злись, котик.
Но он злился, чертыхался никакого, мол, порядка в доме, лишь бы не признавать, что сам растеряха. На этот раз винить было некого. Вот он и пил, только бы забыть то, что видел там.
На похороны Жода он идти отказался. Ей пришлось умолять его, вразумлять: он себе ломает карьеру, и вообще его отсутствие будет выглядеть странным и даже подозрительным. В конце концов он сдался, но его распирало от злобы на весь белый свет. На кладбище он держался в стороне, видел лишь головы, слышал лишь обрывки прощального слова его произнес академик, сокурсник и друг Жода. Зато в вечерних газетах событие освещалось в мельчайших подробностях. В студию их принесла Валери. Раймон даже вздрогнул, увидев заголовки.
Что
я тебе говорил! Ты только прочти Читай, читай «ПОГИБ ПОЭТ» «ПЕСНЯ, НЕСУЩАЯ СМЕРТЬ»
Журналист выспренно повествовал о том, что Жод умер как раз тогда, когда Крис пел в «Парижском клубе» «Я тебя обнимал» Судебный эксперт установил время смерти с большой точностью. Разумеется, нельзя утверждать, что существует прямая связь между песней и самоубийством, однако каждый, кому известна исключительная чувствительность покойного, непременно свяжет эти два события.
Специально для рекламы стараются, сказала Валери.
Смотри! вскрикнул Раймон. Они кое-что получше придумали Вот сволочи!