Через четыре часа я, с болью в сердце, выгнал задержанных восвояси. Явки с повинными по сегодняшним кражам я принял, вещи изъял, указав в качестве понятых фамилии моих бабулек-активисток, к вечеру появятся
распишутся в протоколах.
Но, вообще, это не дело. Надо найти местных мужиков, что работают «по- железу», да заказать им металлическую клетку. Подозреваю, что будет грандиозный скандал, если мне тут установят суровую решетку с толстыми прутьями. Скажут, что я людей, как зверей, но мне, по большому счету, глубоко наплевать, тем более, подобное сооружение я видел во время командировки в Республику. Там, в отдаленных сельских «опорниках» по десятку хулиганов в такие клетки забивали и держали до полного вытрезвления очень удобно.
А отпущенных мародеров я еще найду. Чувствую, что разговор с ними будет у меня долгий, и я буду не я, когда треть, если не половину, спрятанных под сейфом заявлений, я не спишу на этот криминальный квартет.
Телефонный кабель оказался перерезан, к тому же, куда-то исчез кусок длиной не менее метра. После чего начались мои метания по поселку. К соседям я обратиться не мог, по понятным причинам, телефонов в поселке практически не было, поэтому кусок кабеля я нашел только в детском туберкулезном санатории, так и прошел еще один день на государственной службе. Больше всего меня взбесило отсутствие связи, любой связи. Я здесь был, как на необитаемом острове, вооружен и очень опасен, только весточку о себе я мог подать, отправив рапорт по течению реки, плотно запечатав бутылку. Вот бутылок у меня был изрядный запас нашел в кладовой целые залежи, очевидно, остались после предшественников.
Отделение хирургии. Вторая больница скорой помощи.
Привет- сегодня я застал Ирину в неудобном положении возле туалета. Выглядела девушка уже получше, чем позавчера, только передвигалась с трудом, немного боком, и выгнув спину, как беременная.
Зачем ты пришел? Я же сказала, чтобы ты убирался и больше не появлялся возле меня! зашипела доктор и попыталась протиснуться мимо меня, но я заступил дорогу, не давая пройти.
Ира, ты мне можешь объяснить, с чего ты на меня так взъелась?
Отойди, а то я закричу. прошипела Кросовская.
Да мне. честно говоря, уже по фигу, закричишь ты или нет. обозлился я:
Бегаю вокруг тебя, а даже понять не могу, в чем я против тебя провинился.
Громов, ты дурак? Меня из-за тебя чуть не убили, из-за твоих мутных дел
Моих мутных дел? я даже задохнулся от возмущения: Погоди минутку
Я раскрыл папку с бумагами, перелистнул несколько документов, нашел нужный.
На, читай! не зря я с Серегой Храповым столько промучился: «Со слов моих знакомых, я понял, что они планируют покушение на девушку, которая выдвигается на выборы от либеральной партии. Про эту девушку знаю только то, что она работает врачом, а причиной покушения являются выборы. Других подробностей я не знаю, так как этот разговор возник во время совместного употребления спиртных напитков и поэтому подробностей разговора я не помню». Видишь? Дата, подпись. За тебя я уже отомстил. Все, кто на тебя пасть разевал, или в СИЗО сидят или в морге лежат. И скажи, в чем я виноват?
Ира подумала несколько секунд, потом выдала:
Ты заставил меня идти на эти дурацкие выборы!
Ира, ты пойми то, что с тобой случилось, это просто исключительно редкое стечение печальных обстоятельств. Ты сама вспомни, сколько ты мне случаев рассказывала, как на твоих коллег нападали? А станешь депутатом я осекся. Депутатская неприкосновенность более менее действовала только в отношениях с государственными органами. Преступные элементы отстреливали и взрывали депутатов во всю, невзирая на их правовой статус. Правда, насколько я помню, городские депутаты, прошедшие в Городскую думу на этих выборах, сели во власть настолько основательно, что и через тридцать лет они все ещё плотно сидели в номенклатурной обойме.
Сильное желание попасть наконец в туалет не способствовало ведению долгих дискуссий, поэтому Ира только устало махнула рукой, буркнула «Жди» и скрылась в туалете. Появилась она через несколько минут, пребывая в гораздо лучшем настроении. Подхватив пакет с продуктами, мазнула меня по щеке сухими губами и бросив на прощание, что меня еще не простили, девушка поковыляла в сторону палаты. Я глядел ей вслед, такой несчастной, такой скрюченной, что у меня от жалости сердце остановилось. Я дождался, когда тонкая фигурка в неказистом халате скрылась за дверью палаты, после чего я развернулся и двинулся на выход, дел было еще очень много.
Проходная Ремонтного предприятия ОАО «Городэнерго».
К проходной ремонтного предприятия стремилась людская цепочка, озябших на свежем, утреннем ветру, людей. До начала смены оставалось двадцать минут, с запада ветер гнал тяжелые дождевые тучи всем очень хотелось быстрее проскочить проходную и нырнуть
в помещение цеха, но, перед проходной людской поток упирался в непреодолимое препятствие.
Дорогу перегораживал милицейский капитан, что требовал с каждого проходившего сообщить свои данные, включая фамилию, имя, отчество, домашний адрес, место работы и должность. Попытки протестовать со стороны работников предприятия, капитан твердо пресекал, сообщив, что в случае неповиновения он вызовет ОМОН. После этого с милиционером никто не спорил, люди лишь ругались вполголоса и опасливо поглядывали на набегавшие тучи.