Потому-то в середине тридцатых годов близ деревни Худынино, в восьми километрах к северу от города, развернулась большая стройка.
О размахе ее лучше всего могут сказать цифры. При постройке плотины, перегородившей Уводь, было вынуто 600 тысяч кубометров земли, забито 2500 свай, уложено 50 тысяч кубометров бетона, камня и щебня.
Работы были завершены в 1938 году. Образовалось водохранилище площадью 17,5 кв. километра. Глубина его местами достигает 19 метров.
До 50 тысяч кубометров воды в сутки стал получать отсюда город.
После Великой Отечественной войны возле плотины построили межколхозную ГЭС мощностью в 250 киловатт. Долгое время она снабжала электроэнергией окрестные хозяйства. Пока не была за ненадобностью закрыта.
В общем, история повторилась: город стал ощущать нехватку воды. На ее поиски устремились геологи, гидрологи и геодезисты. Проектировщики предлагали разные варианты. Был выбран вроде бы наилучший: проложить от Волги до Уводи канал длиной 78 километров.
Так Уводь породнилась с великой русской рекой. Это знаменательное событие произошло в конце 1965 года, когда Уводьское водохранилище приняло первые кубометры волжской влаги.
Но и это гидротехническое сооружение не решило всей проблемы. Воды в городе по-прежнему недостает. Поэтому сейчас сооружается водовод от реки Молохты. Он позволит досыта напоить растущий город.
Теперь даже представить себе нелегко, как выглядело это место в предвоенные годы. Это был пустырь, где окрестные жители выращивали картошку и овощи. Ни одного деревца, только редкие кусты ивняка. Участок пересекала грузовая железнодорожная ветка. А по берегу Уводи тянулся многокилометровый тесовый лоток, о котором уже говорилось выше.
Немного дальше, напротив того места, где сейчас находится подвесной мост через Уводь, некогда была небольшая речная заводь. Она тянулась в направлении, противоположном течению. Так что вода здесь была почти стоячая. Год за годом на дно заводи откладывался ил, обильно сдобренный отходами мытилок, заварок и прочих заведений, где в мануфактурный период отделывались холсты, а позднее ситцы. Как известно, для этого употреблялись многие вещества органического происхождения, вплоть до коровьего помета. Позднее, с появлением отделочных фабрик, в заводи стали оседать, вместе с тиной, всевозможные неорганические вещества и синтетические красители. Иначе говоря, в этом месте за столетия образовалась диковинная смесь, которая, под воздействием бактерий и времени, естественно «бродила», изменялась. И результат получился удивительный.
Еще в конце прошлого века на планах Иваново-Вознесенска заводь значилась под названием «Баран» (или «Барань»). Возможно, оно произошло от слова «баран» хворостиновая дуга, дужка, скоба на бороне и было подсказано людям формой заводи и ее положением относительно реки. Но в двадцатые годы, после постройки железнодорожной ветки, заводь оказалась отрезанной от реки и высохла. Тогда-то и открылось, что здесь под наносным песком лежит толстый, местами не меньше метра, слой сапропеля. Да какого! Не хуже южного чернозема, о котором в народе говорят: посади оглоблю вырастет тарантас.
О находке быстро стало известно всем ивановцам. И к сапропельному
участку началось настоящее паломничество. Ивановцы шли сюда с ведрами, бадьями, корзинами Считалось, что нет лучше почвы для комнатных цветов, а их выращивали в каждом доме. Кое-кто удобрял добром расположенные поблизости огороды, носил на приусадебные участки. Его хватило примерно лет на десять. Еще в середине тридцатых годов на месте бывшего речного залива можно было видеть людей с лопатами, копавшихся в остатках залежи, совершенно необычной для нашего Нечерноземья.
В годы детства я не раз бывал здесь. Не раз вместе с матерью приходил сюда за сапропелем. И теперь, многое узнав, не перестаю удивляться могуществу природы, сотворившей чудо. Причем вопреки усилиям человека. Вспомним, сколько сбрасывали в Уводь всевозможных химикатов, в том числе весьма ядовитых. Вне всякого сомнения, какая-то часть их осела в заводи, перешла в сапропель. Но ни разу и ни от кого не довелось мне слышать, что он, мол, неподходящ для цветов, вредит им. Наоборот по весне, едва оттаивала земля, со всех концов города на берег реки устремлялись люди с ведрами, бадьями, корзинами.
Наверное, это был единственный в истории случай, когда загрязнение Уводи принесло людям хоть какую-то пользу.
Еще в двадцатых годах на реке появились пляжи и лодочные станции. После войны на левом берегу, между цирком и фабрикой им. 8 Марта, был заложен городской сад. Вместо устаревших мостов воздвигали железобетонные.
Но самым разительным образом изменился облик Уводи в пору подготовки ее к приему волжской воды. Мощный земснаряд на протяжении нескольких километров выпрямил русло реки, расширил и углубил его, убрав многолетние наслоения грязи. Были засыпаны заливы.
И река словно обрела вторую жизнь, заиграла волной, удивила своим многоводьем.
Тогда же намечалось облицевать берега железобетонными плитами. К сожалению, осуществить это намерение не удалось. Думается, что в будущем Уводь в черте города все же получит достойную «оправу» железобетонную или каменную. Это позволит предотвратить размыв и осыпание берегов.