Не значит ли все это, что церковь, располагая некогда большими архивами, лучше других знала действительное положение дел и потому вовсе не была склонна увековечить под именем Иоанна Предтечи или Иоанна Богослова память о простом мужике-хлебопашце Иване, основавшем селение? И не в противовес ли «мужицкому» Иванову к его названию, при образовании города, была добавлена вторая, действительно «церковная», часть «Вознесенск»?
Вообще создается впечатление, что православная церковь своими действиями как бы открещивалась от предположения, что село носит «церковное» имя. Она переименовала храмы, некогда воздвигнутые в честь библейских Иоаннов, и даже выдвинула собственную «теорию» о происхождении названия села.
В 1916 году протоиерей Покровского собора Д. Сперанский в брошюре, посвященной истории храма, писал, ссылаясь опять-таки на устное предание, что село назвали Ивановом князья Черкасские. И сделали они это будто бы в знак благодарности царю Ивану Грозному, который пожаловал им данную вотчину.
Но это опять-таки значило бы, что село имело прежде какое-то иное название. Выше уже говорилось, что ни малейших сведений на этот счет нет. Так что принимать всерьез слова протоиерея не приходится. Так же, как и версию о том, что село названо по имени князя Ивана Шуйского, который владел им некоторое время в начале XVII века.
Казалось бы, при критической оценке версий, опирающихся только на предания, нигде прежде не зафиксированные, ничем не подкрепленные, следовало решительно от них отказаться. Но велика сила инерции! Кое-кто и в наши дни продолжает брать их на веру, пытается гальванизировать, пусть даже с оговорками, несостоятельную версию о том, что название города произошло от одной из его церквей. Так, М. Горбаневский и В. Дукельский, авторы книги «По городам и весям Золотого кольца» (Москва, 1983 г., стр. 115116), всерьез пишут, что об этой гипотезе «стоит подумать».
Иногда, в качестве «доказательства», авторы ссылаются на «могущество» церкви в средние века. Ей, дескать, все было нипочем. Захотела и назвала селение, как ей заблагорассудилось.
Но подобное утверждение, как свидетельствуют факты, весьма спорно. По крайней мере, в той его части, которая касается села Иванова. Да, при феодальном строе, который господствовал в России на протяжении тысячи лет, с IX по XIX век, православная церковь была могущественна. Но отнюдь не беспредельно. Это могущество ей приходилось добывать в непрерывной и нелегкой борьбе с давними, языческих
времен, традициями русского народа, с народными освободительными движениями, короче говоря, со всеми видами оппозиции. В этой борьбе церковь далеко не всегда выходила победительницей. Порой она была вынуждена «не замечать» тех или иных неугодных ей явлений в народной жизни или как-то приспосабливать их к своей доктрине, порой шла на компромиссы, а то и терпела поражение.
Вспомним: в XVIIXIX веках Иваново было одним из центров старообрядческой оппозиции официальной церкви, средоточием беглых попов, «лжеучителей» и прочих «еретиков». Именно из тех времен до нас дошла образная фраза о том, что «ивановцы в вере христовой аки лист древесный колеблются». Тот же Гарелин писал, как очевидец, что и в середине XIX века в Иванове «официальная церковь не имела никакого влияния на жителей».
Сказанное имеет самое непосредственное отношение и к топонимике. Так, когда в Кохме был построен храм «во имя рождества Христова», по настоянию духовенства селение стало именоваться «Кохма-Рождествено». Но это двойное название так и не закрепилось.
Другой пример. Вплоть до XIX века в селе Иванове не было ни одной площади, ни одной улицы, ни одного переулка, названного по имени какого-нибудь «святого», «угодника», христианского праздника. Не парадоксально ли это для селения с библейским будто бы названием и «могущественным» духовенством?
В наши дни среди ученых и краеведов все более крепнет убеждение, что имя селу дал его первооснователь безвестный крестьянин по имени Иван. Для такого предположения есть веские основания.
Советский ученый-лингвист и литератор Л. В. Успенский писал в шестидесятых годах: «Заимствованное это имя, как в русском языке, так и в других европейских, необыкновенно привилось и, приобретя звуковое обличье, очень далекое от первоисточника, стало повсюду одним из любимых имен, превратившись в типично русское Иван, типично французское Жан, типично английское Джон. Любопытно, что во многих странах носитель этого имени стал характерным народным типом: у нас Иванушка (и русский Иван в устах иностранцев); у французов Жан, Жанно; у англичан Джон Буль чисто национальные образы».
Именно типичность, широчайшая распространенность имени Иван послужили причиной того, что уже в XVI веке в окрестностях одной только Шуи насчитывалось 15 сел и деревень, называвшихся Иваново. Даже теперь, после упразднения многих бесперспективных селений, в Ивановской области насчитывается более 30 населенных пунктов, в основе названий которых то же имя. В стране счет таким селениям может идти на сотни и тысячи. Трудно предположить, что даже отдельные из них были названы некогда в честь «святых», царей или бояр ведь такое селение сразу бы «затерялось» среди множества своих «мужицких» тезок.