Тогда дело в другом? В том, что я слишком много наговорил тебе при первой встрече?
Лея молчала, и Саша истолковал отсутствие ответа абсолютно верно.
Ясно, кивнул он. Ты теперь считаешь меня флюгером. Лея, скажи, было бы лучше, если бы я соврал или скрыл правду о себе? Да, есть за мной такое, стараюсь быть максимально откровенным с людьми, говорю всё, как есть. Но мне всегда казалось, что это совсем не плохое качество характера.
Саша, я не говорила и не думала ничего плохого о твоей откровенности
Зато обо мне думала плохое?
Нет! Но мне не подходят твои жизненные установки, Саша! Я считаю, то, как ты ведёшь себя по отношению к женщинам, это недопустимо. Уверена, что ни одна из твоих временных подруг вовсе не мечтала стать "женщиной на одну ночь".
Я никому не лгал, никому ничего не обещал и никого ни к чему не принуждал, Лея. Это всё. Это вовсе не означает, что я не уважал тех женщин, считал их недостойными или использовал их. Я был честен. И с тобой я честен. Для меня ты другая, не такая, как все. Я не говорю, что ты лучше, порядочнее или красивее. Просто ты другая, и я тебя чувствую. Не могу словами объяснить, это где-то в сердце, в подсознании. Сначала я даже испугался, хотел забыть тебя. Но у меня ничего не получилось. Я держался три недели, а потом пришёл к тебе домой. И потом ещё несколько раз приходил, пока ваша соседка, которой вы оставили ключи, чтобы она поливала цветы, не сказала мне о вашем отъезде. Прошу тебя, Лея, подумай хорошо.
Лея молчала, и Саша снова осторожно взял её руку в свою.
Я подожду, сказал он. Не
буду пока приходить, раз ты так хочешь. Знаю, что ты ещё не отошла от неудачного замужества и боишься обжечься, но всё же прошу: постарайся не быть предвзятой. Почему-то мне кажется, что я тебе тоже сразу понравился, ещё там, в ресторане. Обещаешь подумать?
Хорошо, обещаю, ответила Лея, стараясь, чтобы её голос звучал по-прежнему сухо.
Саша проводил Лею до дома. Поцеловать не пытался, и Лея даже испытала какое-то парадоксальное разочарование по этому поводу, хотя наверняка оттолкнула бы Сашу. Он несколько раз повторил свой адрес и номер телефона (тогда ещё стационарного), хотя Лея прекрасно запомнила всё с первого раза.
У Леи дома тоже был телефон, и Саша каким-то образом узнал номер. Возможно, родители Леи сообщили. Приходить Саша не приходил, как и обещал, но несколько раз звонил Лее, чтобы узнать, как у неё дела.
Лея начала работать и рассказывала, в основном, о работе. Щекотливых тем упорно избегала, а Саша не спрашивал. Лея не могла ничего поделать с собой: она по-прежнему не доверяла Саше, хоть он и очень нравился ей. А ещё в ней говорила обида. Лея не могла закрыть глаза на то, что Саша сначала испугался своего отношения к ней, пытался её забыть, и "думал" целых три недели. А она тогда грезила им и очень страдала.
Однако в начале сентября случилось то, что заставило Лею начисто забыть о глупых обидах, о недоверии, и полностью изменить отношение к Саше.
Глава четвертая
Старшая сестра Леи, Инна, носила третьего ребёнка, девочку, и должна была родить в середине октября. Средней сестре, Майе, удалось, наконец, забеременеть после десяти лет брака. Майя, её муж и все родные были очень счастливы, несмотря на то, что Майя практически постоянно находилась в стационаре, под наблюдением врачей.
Владислав Николаевич и Маргарита Степановна с нетерпением ждали появления на свет внуков, но увы, не всем мечтам было суждено сбыться. Судьба распорядилась таким образом, что Владислав Николаевич так и не увидел ни внучку, дочь Инны, ни внука, которого родила в мае следующего года Майя.
Однажды сентябрьским утром отец Леи ушёл, как обычно, на работу в колледж, но домой больше никогда не вернулся, сердце.
Маргариту Степановну почти сразу после звонка из колледжа увезли на скорой с гипертоническим кризом. Лея, собрав волю в кулак, запретив себе думать и чувствовать, обзванивала необходимые службы, а также всех родных и знакомых.
Она не разрешила сёстрам приезжать: Инне до родов оставалось всего ничего, а Майе необходимо было во что бы то ни стало сохранить беременность. Муж Инны был в зарубежной командировке и должен был вернуться только через неделю. Муж Майи собирался приехать только на похороны, а потом сразу вернуться обратно.
Лея понимала, что все основные заботы лягут на её плечи, и держалась изо всех сил. В какой-то момент, когда Лея повесила трубку и уронила голову на сложенные руки, раздалась резкая трель телефонного звонка.
Подумав, что перезвонил кто-то из друзей семьи, Лея устало ответила. Звонил Саша. Лея только начала рассказывать обо всём, как вдруг не выдержала напряжения, страха и горя, разрыдалась.
Я сейчас приеду, сказал Саша.
Он, действительно, приехал очень быстро. Узнав обо всём, позвонил начальству и договорился об отпуске без содержания.
Саша взял на себя все заботы, Лея только помогала ему. Состояние Маргариты Степановны стабилизировалось, и ей разрешили присутствовать на похоронах супруга, а потом она вернулась обратно в стационар.
До девяти дней Саша каждый день ездил с Леей на кладбище, а потом они вместе навещали в больнице Маргариту Степановну. Вместе организовали обед на девятый день.