Я тоже слышал, нехотя отозвался Роман, обращаясь к Родиону Петровичу. В рапорт бабьи бредни включать не стал. Когда бомбы и снаряды на головы сыплются ещё и не такое померещится.
Да. У нас большие пробелы в агитационной работе, вздохнул Красный профессор. Есть ещё много недостатков. Но вы, комсомольцы, должны понимать
Я понимаю! воскликнула Октябрина. Бредни попов крепко засели в головах сельских обывателей
Тяпа! Мы не у матушки твоей на кухне, а на боевом задании! Перебивать командира нельзя, Тяпа!
Не называй меня Тяпой!
Боец Табунщикова!
Я пять раз ходил через линию фронта. Наслушался разговоров о всадниках. Пока люди в Девице были живы, только и говорили о них. Только теперь там разговаривать некому!
Ей показалось, или Лаврик всхлипнул? Нет, это слишком крепкий морозец заставляется слезиться глаза.
А я три раза ходил, вставил Роман. Слышал только сплетни. На самом деле, никто этих всадников не видел. Недостоверная информация!
Вы оба непревзойдённые мастера перехода через линию фронта! воскликнул Низовский. Гроссмейстеры!
Тише, тише, молодежь! профессор поднял обе руки кверху, совсем как на лекции. Ложимся. Ты, Адрей Давидович, будешь сторожить первым. Через час тебя сменит Роман.
Не обращая внимания на гневные взгляды отца, Октябрина улеглась рядом с Ромкой. Обняла его сзади за плечи.
Не боишься, Тяпа? Вот папка заругает! тихо спросил тот.
Папа имеет на этот счёт твёрдую позицию, так же тихо отозвалась она.
Какую?
Нас завтра могут убить
И что?
А то! Можно обниматься. Вот что!
Их заставила умолкнуть команда старшего:
Всем спать! Не сплетничать. Подъём на рассвете. Завтра надо дело сделать.
Спокойной ночи, папа! проговорила Октябрина, но её услышал, кажется, только Ромка.
Сам он так и не сумел уснуть. Всё слушал, как щиплет лучину Низовский да ворочается возле двери пленный мадьяр.
* * *
Папа, а что с пленным?
С пленным по справедливости, дочь.
То есть?
Ты читала приказ командующего фронтом?
Да.
Подпись ставила об ознакомлении?
Я
Пленных мадьяр не бывает.
Но
Мы все дали присягу, Родион Петрович начинал злиться. Зря я допустил это своевольство! Надо было отправить тебя за Дон! Одну! Боец Табунщикова!
Я!
Шагом марш следом за бойцом Низовским! К саням, в сани, за санями!
Есть.
Marsh! Marsh! повторил пленный и потопал ногами.
Октябрина покорно потащилась к саням.
Кто из них застрелит врага? Ромка посматривал на Красного профессора, а тот прятал глаза, когда к ним подошёл Лаврик.
Надо отправляться, Родион Петрович. Что с этим? Лаврик кивнул на мадьяра. Я?
Профессор молчал. Лаврик снял с плеча карабин. Пленный
что-то залопотал, но теперь не на немецком, а на венгерском языке, промёрзшими пальцами вцепился в профессорскую портупею.
Ну-ну, милый! Родион Петрович толкнул его легонько, и тот кулём повалился в снег да так и остался лежать. Кашель сотрясал его тело.
Отпустить тебя мы не можем, Красный профессор будто оправдывался, а сам всё время посматривал на Лаврика. Через линию фронта мы тебя не потащим. У нас приказ мадьяр в плен не брать. Ну что же ты, Лаврик? Стреляй!
Я не промахнусь! заверил профессора Лаврик и нажал на курок. Кашель тут же прекратился.
* * *
Дело сделано, сказал Родион Петрович. Надо уходить.
Пристрелить теперь и лошадь? спросил Лаврик.
Пристрелим, когда она упадёт. Всем в сани!
Но, папа!
Боец Табунщикова!
И Октябрина покорно повалилась в сани.
Правил Лаврик. Низовский и Родион Петрович устроились позади. Ромке повезло снова оказаться рядом с Октябриной. Через шкуры тулупов, несмотря на цепкий мороз, он чувствовал тепло девичьего тела. Надо же так назвать человека! Тяпа! Да и что за человек! Ни минуты покоя не изведает эта Тяпа, пока не добьётся своего. Вот и сейчас она зачем-то пристаёт к отцу. Дался ей этот Матвей Подлесных! Образованная девушка, на двух языках говорит, но при этом верит в сказки про колдунов!
Папа, ты веришь в сказки про колдунов?
Нет. Да Матвей и не колдун.
Матвей?
Да. Матюха Подлесных. Это им пугал нас фашист. В каком-то смысле мадьяр прав. Матюха действительно пугало. Я знал его ещё по дореволюционным временам. Мы вместе служили в Павловке, у Волконского.
Тот самый Волконский? Внук декабриста?
Вот Октябрина почему-то заволновалась. Дался ей этот Волконский! Гнилой аристократишко!
Да, отвечал Родион Петрович. Если помнишь, до революции и я, и твоя мать работали в его имении. Там мы и познакомились.
Я помню. Мама рассказывала И с Матвеем Подлесных там познакомились?
Твоя мать знает не хуже меня, что Матвей Подлесных дезертир и расстрига. Он ушёл воевать, когда мне было четырнадцать лет. Я плохо помню его.
Значит, он не колдун и мадьяр соврал? спросил Лаврик.
Пык-пык-пык копыта кобылы погружались в неглубокий пока и рассыпчатый снежок.
Матвей Подлесных дезертировал из царской армии. Просто ушёл из полевого лазарета под предлогом тяжёлой контузии. Что ж, вся последующая его жизнь подтверждает контузия действительно была тяжёлой. А с властью рабочих и крестьян с нашей властью Матвей Подлесных так и не сумел найти общего языка. Когда экспроприировали имущество из усадьбы Волконского, Матюха сумел урвать своего. Но барское добро впрок ему не пошло.