Больше не хочешь танцев, Эдна? Грегордиан дернул меня за лодыжки, укладывая под себя, и закинул мои ноги себе на поясницу. А чего же ты хочешь?
Он еще пытался по обыкновению усмехаться, но едва его член надавил на мой вход, раскрывая и бесцеремонно прокладывая себе дорогу, я закричала, а его усмешка стала почти болезненной гримасой.
Тебя еле выдавила я между всхлипами от подступающего оргазма. Он еще даже не весь внутри, а я готова кончить.
Отступив, Грегордиан мощно втолкнул себя до конца, до моего предела, а потом сделал так раз и еще. И все. Я взорвалась, содрогаясь, крича и цепляясь за него.
Я тоже хочу тебя, Эдна! Грегордиан замер, пережидая мой оргазм. А еще я хочу, чтобы тебе было достаточно меня для всего!
Я не могла думать о его словах, потому что он двигался. Его твердое горячее тело снова становилось будто жидкость надо мной. Он не просто трахал, вбивался, вколачивался в меня. Терся повсюду, ласкал руками, ртом, как бы струился, лился не только по моей коже, по моим обнаженным нервам. Он владел мною всей, без остатка, и я ему это не просто позволяла. Приветствовала, ликовала и молилась, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Пусть эта ночь длится вечность!
Часть вторая Маски прочь!
Глава 12
проникновением. Я хотела им владеть, заставлять терять контроль, отдавая свой собственный без капли сожаления.
Эдна, просыпайся! горячий и снова твердый Грегордиан сел, вынуждая и меня принять вертикальное положение, потому как спала я прямо на нем. Просыпайся же! У меня есть планы для нас!
Если они не включают в себя тишину и лежание без движения, я пас! пробормотала, щурясь от косых, невыносимо ярких солнечных лучей. Сквозь опущенные ресницы я осмотрела сад в свете дня. Он выглядел таким же загадочно-прекрасным, как и в темноте, вот только очень запущенным. Мои познания в уходе за растениями ограничивались заботой о паре кактусов в прежнем офисе, но явно стоило убрать множество сухих веток и ворохи старых листьев и сделать что-то со всей этой неопрятной пожелтевшей травой.
Что это за место? открыла я глаза шире, заметив чуть дальше небольшой, совершенно заросший водоемчик.
Сад Изэль, ответил Грегордиан, поднимаясь вместе со мной.
А кто она?
Она была дриадой и первой фавориткой моего деда. Она тосковала по родному лесу и деревьям, и он приказал создать этот сад, чтобы она могла растить в нем все что ей угодно.
Но ведь мы на вершине башни, так? Грегордиан кивнул, критически посмотрев на мятую в зеленых пятнах тряпку, бывшую моим платьем, и сдернул с ближайшей ветки свою рубашку. Весь твой Тахейн Глифф просто кусок голого камня, и если уж и создавать сад, то не логичнее ли это сделать вообще внизу в долине?
Логичнее, конечно, согласился он, одевая меня в пропахшую его кожей ткань, но для этого ему бы пришлось отпускать ее туда. А дини-ши не слишком хорошо относятся к наличию между нами и тем, кого мы хотим, даже небольшого расстояния, Эдна. Поэтому сад здесь, прямо над залом приемов моего деда.
А сама Изэль была согласна с таким положением вещей? Может, я напрасно портила момент, проводя ненужные сейчас аналогии?
У нее был выбор, деспот чуть нахмурился, одеваясь сам. Ее народ и родной лес или мужчина. Она выбрала моего деда.
А если бы нет? Он бы смирился и отпустил?
История об этом умалчивает, Эдна, деспот обхватил меня за плечи и повел к выходу.
Думаю, тему развивать не стоило. Не в этот раз уж точно.
Здесь красиво, только и прошептала я. Мы можем бывать тут чаще?
Можем. Тебе достаточно просто попросить. Но я намерен показать тебе еще множество гораздо более красивых мест, Эдна.
Почему?
Грегордиан остановился и прижал меня щекой к своей груди.
Потому что хочу, чтобы ты увидела: мир Богини бесконечно прекрасен, несмотря на то, что может убивать и пугать. Потому что хочу, чтобы ты захотела остаться и жить здесь, рядом со мной. Именно захотела сама, а не просто смирилась с этим как с неизбежностью. Ведь сила желания может оказаться сильнее любой судьбы.
Он замолчал, хотя мне показалось, что он хотел сказать еще что-то. Что-то гораздо важнее остальных слов. Я отстранилась, заглядывая ему в лицо, желая прочитать, что же осталось недосказанным. Что за судьба такая, что настолько пугает самого архонта Грегордиана, что он готов был рассматривать меня как союзницу в борьбе с ней? Означает ли «жить рядом со мной», что происходящее между нами перестало быть для него просто безумным сексом ради секса? Ведь для меня точно перестало, и обманывать себя и прятать свое сердце от ран больше не выйдет. Ответный взгляд был непроницаем. Если Грегордиан и позволил себе какие-то незнакомые мне эмоции, то их проявление было кратким, и я его пропустила. А может, их и не было, и это я ищу оправдания для своей капитуляции. Но если подумать, зачем Грегордиану прилагать столько усилий для получения чего-то или кого-то незначительного, зачем хитрить, если и так уже овладел моим желанием, каждой его каплей и нюансом и мог им управлять, даже не касаясь? У меня еще были тысячи «но» и «почему», но я просто кивнула, давая согласие хотя бы попробовать, а потом поцеловала его, просто потому что так хотела.