Профессор. Ну, вот вам и доказательство! Так и должно было быть. (Вынимает записную книжку и записывает.) Восемьдесят два, так? И тридцать семь и пять десятых? Как только вызван гипноз, так непременно усиленная деятельность сердца.
Доктор. Я как врач могу засвидетельствовать то, что ваше предсказание вполне подтвердилось.
Профессор (к Сахатову). Так вы говорили?..
Сахатов. Я хотел сказать, что Либò мне сам говорил, что гипноз есть только особенное психическое состояние, увеличивающее внушаемость.
Профессор. Это так, но все-таки главнее закон эквивалентности.
Гросман. Кроме того, Либò далеко не авторитет, а Шаркò всесторонне исследовал и доказал, что гипноз, производимый ударом, травмою
Вместе (Сахатов, Гросман, Профессор):
Сахатов. Да я и не отрицаю трудов Шаркò. Я его тоже знаю; я говорю только то, что говорил мне Либò.
Гросман (горячась). В Сальпетриере три тысячи больных, и я прослушал полный курс.
Профессор. Позвольте, господа, не в этом дело.)
Толстая барыня (вмешиваясь). Я в двух словах вам объясню. Когда мой муж был болен, то все доктора отказались
Леонид Федорович. Пойдемте, однако, в дом. Баронесса, пожалуйте!
Все уходят, говоря вместе и перебивая друг друга.
Барыня (останавливает за рукав Леонида Федоровича). Сколько раз я вас просила не распоряжаться в доме! Вы знаете только свои глупости, а дом на мне. Вы заразите всех.
Леонид Федорович. Да кто? Что? Ничего не понимаю.
Барыня. Как? Люди больные в дифтерите ночуют в кухне, где постоянное сношение с домом.
Леонид Федорович. Да я
Барыня. Что я?
Леонид Федорович. Да я ничего не знаю.
Барыня. Надо знать, коли вы отец семейства. Нельзя этого делать.
Леонид Федорович. Да я не думал Я думал
Барыня. Слушать вас противно!
Леонид Федорович молчит. (К Федору Иванычу.) Сейчас вон! Чтоб их не было в моей кухне! Это ужасно. Никто не слушает, всё назло Я оттуда их прогоню, они их сюда пустят. (Все больше и больше волнуется и доходит до слез.) Всё назло! Всё назло! И с моей болью Доктор! Доктор! Петр Петрович!.. И он ушел! (Всхлипывает и уходит, за ней Леонид Федорович.)
3-й мужик. Ну их к богу совсем! Тут, того гляди, в полицию попадешь. А я в жизнь не судился. Пойдем на фатеру, ребята!
Федор Иваныч (Тане).
Как же быть-то?
Таня. Да ничего, Федор Иваныч. В кучерскую их.
Федор Иваныч. Да как же в кучерскую? И то кучер жаловался, там полно собак.
Таня. Ну, так в дворницкую.
Федор Иваныч. А как узнают?
Таня. Ничего не узнают. Уж будьте покойны, Федор Иваныч. Разве можно их ночью гнать? Они и не найдут теперь.
Федор Иваныч. Ну, делай как знаешь, только бы тут их не было. (Уходит.)
Старый повар. Вишь, черти проклятые! С жиру-то! Черти!..
Кухарка. Молчи уж ты-то. Спасибо, не увидали.
Таня. Так пойдемте, дяденьки, в дворницкую.
1-й мужик. Ну, а что же дело-то наше? Как же, примерно, насчет подписки, руки приложения? Что ж, в надежде нам быть?
Таня. Вот через час всё узнаем.
2-й мужик. Исхитришься?
Таня (смеется). Как бог даст.
Занавес
Действие третье
Леонид Федорович. Так как же, рискнуть сеанс с нашим новым медиумом?
Профессор. Непременно. Медиум несомненно сильный. Главное же, желательно, чтобы медиумический сеанс у нас был нынче же и с тем же персоналом. Гросман непременно должен отозваться на влияние медиумической энергии, и тогда связь и единство явлений будут еще очевиднее. Вы увидите, что если медиум будет так же силен, как сейчас, то Гросман будет вибрировать.
Леонид Федорович. Так я, знаете, пошлю за Семеном и приглашу желающих.
Профессор. Да, да, я только сделаю себе некоторые заметки. (Вынимает записную книжку и записывает.)
Сахатов. Там у Анны Павловны сели в винт, а я, как остающийся за штатом да, кроме того, интересующийся сеансом, вот являюсь к вам Что ж, будет сеанс?
Леонид Федорович. Будет, непременно будет!
Сахатов. Как же, и без медиумической силы господина Капчича?
Леонид Федорович. Vous avez la main heureuse. Представьте себе, тот самый мужик, о котором я вам говорил, оказался несомненный медиум.
Сахатов. Вот как! О, да это особенно интересно!
Леонид Федорович. Да, да. Мы после обеда сделали с ним маленький предварительный опыт.
Сахатов. Успели сделать и убедиться?..
Леонид Федорович. Вполне, и оказался замечательной силы медиум.
Сахатов (недоверчиво). Вот как!
Леонид Федорович. Оказывается, что в людской давно уж замечали. Он сядет к чашке, ложка сама вскакивает ему в руку. (К профессору.) Вы слышали?
Профессор. Нет, этого, собственно, я не слыхал.
Сахатов (профессору). Но все-таки и вы допускаете возможность таких явлений?
Профессор. Каких явлений?
Сахатов. Ну, вообще, спиритических, медиумических, вообще сверхъестественных явлений.
Профессор. Дело в том, что мы называем сверхъестественным? Когда не живой человек, а кусок камня притянул к себе гвоздь, то каким показалось это явление для наблюдателей: естественным или сверхъестественным?
Сахатов. Да, конечно; но только такие явления, как притяжение магнита, постоянно повторяются.
Профессор. То же самое и здесь. Явление повторяется, и мы его подвергаем исследованию. Мало того, мы подводим исследуемые явления под общие другим