Дорога славы была протоптана вплоть до самого Петькиного порога.
Пир и прочее
Не стоит рассказывать о том, как пришли домой Петькина мать с бабкой Аленой, не стоит рассказывать, что говорили они Также не стоит перечислять, сколько чего съели путешественники в продолжение этой беседы и после нее. Во всяком случае, сначала они заверили, что чувствуют себя прекрасно и есть не хотят совсем. А потом как-то так случилось, что появлялись на столе кринки с молоком и вскоре убирались пустыми, появлялось, чтобы вдруг исчезнуть, сало. Петька мог бы поклясться, что в течение нескольких минут он даже видел перед собой огромный кусок мяса на столе. Мясо тоже исчезло. А когда главное из того, что ей хотелось сказать, Петькина мать высказала, она стала к плите, взяла в руки огромную кастрюлю с жидким тестом, черпак и стала один за другим перекидывать на сковородке блины. А бабка Алена подхватывала их и несла к столу, чтобы положить на тарелку рядом с миской холодной сметаны Блины Петькина мать пекла, бабка Алена их носила, чтобы положить на тарелку, а на тарелке их, как в сказке, не было. Потом и сметана кончилась.
А в довершение всего прибежала радостная и расстроенная Валентина Сергеевна. Путешественники насупились.
Учительница так запыхалась, что первые несколько минут, вся раскрасневшаяся, только головой качала, глядя на героев дня. Потом заговорила быстро-быстро:
Вы их не ругайте, ради бога, Алена Дмитриевна! Настасья Федоровна! Они больше не сделают ничего такого! Правда, мальчики? Не надо. Друзья приободрились. Мы все вместе обдумаем, как нам лето спланировать. Наметим однодневный поход! Решим, когда будем читать книги!
Петька с грустью поглядел на Никиту, невольно вспомнив «Тайны женского очарования», чтения с Петьки уже достаточно на лето.
Будем разучивать песни! продолжала Валентина Сергеевна.
Теперь загрустил Никита. Если бы «Черного ворона» разучивать
Самодеятельность организуем!
Словом, Валентина Сергеевна придумала столько культурных мероприятий на лето, что и каникул могло не хватить.
Друзья вежливо поддакивали учительнице, поскольку она явно переволновалась за них. В эти минуты они были согласны на все: и петь «Эй, пионер, всегда будь готов!..» вместо «Черного ворона», и рассказывать на рагозииской сцене стихи про «весну-проказницу», вместо того чтобы поймать и как следует вздуть Ваську Малыгу за Петькины штаны, и под барабан шагать в поход к Марковым горам, вместо того чтобы ползком, ужами пробираться в камышах через болото.
Потом, успокоившись немного, Валентина Сергеевна расспрашивала их о путешествии. На некоторые вопросы друзья отвечали ей туманно. Рассказали про женщину-лесника, про Сашку-пасечника, про мироеда Прокопку, у которого жена в батраках, про убийство
Выслушав друзей, Валентина Сергеевна внимательно поглядела на них и сказала:
Мальчики, вы что-то скрываете от меня! Никита почесал затылок. Петька подергал себя за чуб.
Что за жесты, мальчики!.. Ведь я верно угадала? Друзья переглянулись.
Тайна это, Валентина Сергеевна! признался Никита.
Валентина Сергеевна долго думала, глядя на них, потом обрадовалась чему-то:
Хорошо! Раз тайна, значит тайна. Но обещайте мне, что вы больше ничего такого не предпримете без меня. Слово? И протянул руку, совсем как Светка.
Петька дрогнул, но руку учительницы пожал.
Эпоха первого странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба завершена
Однако теперь они уже имели опыт переписки и с самого начала были убеждены, что найдут переводчика в Москве.
Открыть свою тайну Валентине Сергеевне они не решились потому, что думали: вдруг и эта библия, и ветряная мельница, и могила случайные совпадения. Вдруг все их розыски окажутся напрасными?.. Засмеют в деревне! То есть для себя они были твердо убеждены, что ищут не напрасно. А для Валентины Сергеевны думали: «Вдруг»
Они написали в Академию наук. Написали так:
«Москва, Академия Наук Союза Советских Социалистических Республик, Главному Академику.Уважаемый товарищ Главный Академик!
Пишут вам пионеры Курдюковской школы Никита Ложков и Петр Савостин. Мы ищем одну тайну. Чтобы найти эту тайну, нам надо перевести эти французские надписи».
Далее они для маскировки, а заодно и для проверки других страниц библии переписали три фразы из слов, обозначенных точками на случайных страницах: одну из начала книги, другую из середины, третью с конца, потом четвертую, ту, что была составлена из слов с точками, на двести восемьдесят третьей странице:
La caverne noir la corridor quatrieme a droite deu-xieme a gauche a travers source.
И закончили письмо так:
«Очень просим ответить побыстрей, потому что каникулы скорб кончаются, а нам надо эту тайну раскрыть».
В этом письме они просили пасечника избавить жену Прокопки от мироеда, который ей не разрешает даже петь, и еще написали, чтобы он следил за Прокопкой, Прокопка, наверное, ворует зерно. А потом просили его передать жене Прокопкиной огромный привет от них и море наилучших пожеланий. Самому пасечнику они пожелали поскорее «расходиться» на своих ногах и подписались: «Никита Ложков, Петр Савостин».