Обычно магические способности у Магов проявлялись рано. Томасу 13 лет, но уже в восьмилетнем возрасте он мог призвать ветер, его находчивость и упорство в колдовстве не могли не радовать родителей. Однако у малышки Элли, в её 9, еще никак не обнаруживались способности к наведению чар. Не то, чтобы это вызывало беспокойство у родителей, скорее они попросту его не показывали, но надежды не теряли. Элли так вообще не переживала, ей и без чародейства удавалось совершать пакости, баловаться и выходить безнаказанной из различных ситуаций.
«Мы Маги, мы особенные» гласила надпись на холодильнике. А под ней совместное фото, сделанное поздней ночью на пленку во время празднования Дня фонарей в столице. Счастливые, лучезарные улыбки заряжали всякого, кто посмотрит на фото. Элли улыбалась. Она очень любила ночные приключения, особенно, если их разделить с кем-то, кто с тобой из одного теста. Элли просто любила ночь, звездный небосклон казался ей притягательным и неизведанным до конца. Она всегда мечтала изучать небо, звезды и космос. Мечтала, что, когда вырастет, она обязательно покинет чертоги Дартланда, чтобы отправиться познавать мир, а вместе с ним и небо. Она наивно и преданно верила в эту мечту и лелеяла ее в душе. Как же? Я же всем сердцем хочу этого. Как это может со мною не случиться? неустанно повторяла Элли себе. И от этой мысли ей становилось уверенно и спокойно. Ведь не обязательно быть настоящим магом и обладать чарами, чтобы заставить мечту сбыться.
Мысли о любимом деле заставили Элли искриться счастьем. Внезапно от размышлений ее прервал стук. Будто что-то билось о деревянный короб.
Шкряб! Бум! Стук!
Элли свела тоненькие бровки на переносице. Ее настигло предчувствие, будто что-то сейчас должно произойти. «Хорошо, что я поела», подумала Элли. Звук усилился.
Шух! Шух! Дзынь! Шкряб!
Элли даже в голову не пришло позвать на помощь маму, которая по завершении завтрака взялась за домашние хлопоты в спальнях на втором этаже, она принялась сама искать источник звука. Внимательно оглядев пространство вокруг, прислушиваясь к звукам, Элли подумала, что все же источник где-то в стороне шкафчиков. А именно шкафчик со столовыми приборами. Чем ближе Элли к нему подходила, тем сильнее раздавался звук настолько, что, казалось, он мог быть слышен и на втором этаже. Любопытство было сильнее тревоги, и Элли открыла шкафчик, внезапно наружу вырвалась ложка. Та самая, какой обычно пользуется папа. Элли во все глаза уставилась на нее. Ложка заговорила: «Освободи меня, глупышка» и рухнула на кафельный пол. Удивлению Элли не было предела. На кухню вошла мама. Застав малышку на месте преступления, мама спокойно проговорила:
Милая, если удумала играться с приборами, будь добра, по окончании поблагодари их и умой.
Но я, Элли не знала, что на это ответить.
Но ты что? Ты ведь даже не поинтересовалась у ложки, а хочет ли она поиграть. А вдруг другие ложки и вилки обидятся, что ты обделила их вниманием? Негоже.
Мама, но ведь она сама вылетела ко мне.
Получается, это она хотела с тобой поиграть? Надо же, какая причуда, мама улыбнулась своим мыслям, подобрала ложку и вручила ее Элли, Что ж, оставлю вас резвиться, а мне нужно по делам. Тебе что-нибудь прикупить?
Нет, Элли не отнимала глаз с ложки.
А твоему новому товарищу? подмигнула мама.
Пожалуй, он не откажется от пудинга. Но обязательно с клубникой.
Ах, значит так. Какой же Вы привереда, уважаемый. Что ж, милая, не стоит заставлять ждать нашего нового друга, с этими словами мама подобрала свою элегантную сумочку и выпорхнула из кухни, Я скоро вернусь. Люблю.
Послышался звук закрывающейся двери. Элли осталась одна.
Люблю.. шепотом произнесла она, все еще не отрывая глаз с ложки. С минуту весь дом погрузился в тишину.
Элли нахмурилась.
Не могло же мне это привидеться. А ну ка, рассказывай, кто ты есть, и как ты очутился здесь.
Ложка затряслась в ее руке, взмыла в воздух и снова раздался знакомый голос:
Как же так, вот это наглость! Заставляют повторять по нескольку раз. Говорю же, освободи меня!
Но ты назвал меня глупышкой, Элли уже злилась. Да и ложка вела себя, откровенно говоря, нахально. Мало того, что разговаривала в повелительном тоне, так еще и летала, куда ей удумается, и требовала несусветности. Неслыханная дерзость!
Потому что ты такой кажешься. Как еще мне тебя называть?
Вообще-то у меня есть имя! И если б мы называли людей словами, какими они порой нам кажутся, весь мир заполонили бы негодяи, тихони, глупышки и сладкоежки. Представляешь, как будет обидно! Ведь у людей есть имена.
Так что обиднее: когда не обращаются по имени или когда нарекают кажущимися на первый взгляд характерами?
Вот уж не знаю. Наверное, когда ложка вырывается из твоего кухонного шкафчика, не представившись, начинает требовать творить колдовство, так еще и глупышкой обзывается. Много приятного? Я Элли. И впредь называй меня именно так.
Даже, если ты будешь несусветной глупышкой? Что ж, по ру договорились. А я наследный принц Небесных Глубин.
Услышав столь умопомрачительные регалии Элли разразилась хохотом. Кажется, ложку это даже задело.