Разрешите узнать, а когда же вы начнёте бить эти самые, как их баклуши? подскочил к ним Пахтачок.
Мы их не переставали бить. Пока! До завтра. И, взяв Мери Ковку под руку, Питер Ушка двинулся к дому.
Я понял, что такое бить баклуши. Перчик свистнул. Это значит ничего не делать. Бездельничать. Они обыкновенные лентяи!
За семью замками
«Берегись. Злые скорпионы!»
Только Боб Бобыч дважды входил в эти ворота.
Впервые он появился здесь на другой день после того, как Тыква вселилась в новый дом.
Важно надув щёки и выпятив живот, Боб Бобыч несколько раз медленно прошёлся перед воротами. Тыква выглянула за калитку и увидела надутого толстяка с портфелем и тростью.
День добрый, ласково пропела она.
Но Боб Бобыч не удостоил её ответом. Он глубокомысленно смотрел на ворота и молчал.
Встревоженная Тыква бочком-бочком придвинулась к Бобу и ещё ласковее обратилась к важному незнакомцу:
День добрый, ваша светлость. Кто вы и откуда?
Домик ваш? Боб Бобыч ткнул тростью в ворота.
Мой. Да и ведь какой это дом! Так себе. Избёнка
Не на месте, перебил Боб.
Что? У Тыквы от волнения подкосились ноги, и она плюхнулась в пыль.
Не на месте! властным голосом повторил Боб. Придётся сносить.
Как же так? оторопело бормотала Тыква, сидя в пыли. Такую красоту сносить А какие леденцы и монпансье растут в моём саду!
Леденцы? переспросил Боб и проглотил голодную слюну.
И монпансье, и карамель, и лимонные дольки! Тыква вскочила и заюлила вокруг Боба. Да вы только войдите. Отведайте.
Боб ещё немного поломался и вошёл.
Через минуту он сидел за столом, а перед ним стояли большие блюда, доверху наполненные сладостями.
Хорошо, еле дыша, с трудом проговорил Боб набитым ртом и сунул в него ещё горсть монпансье. Мы подумаем И в Бобовую пасть полетела пригоршня леденцов. Сделаем Он зачерпнул горсть лимонных долек.
Наевшись до отвала, Боб ссыпал оставшиеся сладости в портфель и ушёл, напевая:
Через неделю он снова наведался к Тыкве. И опять она кормила его сладостями. А он ей обещал всё устроить и уладить.
Прошёл день, и Боб Бобыч опять постучался в знакомые ворота. Послышалось злое щёлканье скорпионовых клешней.
Боб постучал ещё раз, ещё. Ворота не отворялись. Тогда он принялся барабанить в них тростью. И вот тяжёлые створки ворот медленно со скрипом распахнулись.
Но едва Боб Бобыч вошёл во двор, как на него с яростью набросилась целая свора скорпионов. Тыква стояла на крыльце и подзадоривала их:
Жальте его! Пусть знает, как чужие сладости лопать! Как бедных женщин обманывать!
Разъярённые скорпионы уже нацелили свои ядовитые жала. Боб ткнул тростью в одного скорпиона, кинул портфель в другого, а сам подпрыгнул, схватился за ветку и повис, болтая ногами.
Сучок, на котором болтался Боб Бобыч, затрещал. Боб изо всех сил качнулся, кувырком перелетел через забор и ну улепётывать.
С тех пор он не бывал в особняке Тыквы. Да ещё пришлось ему заводить новые портфель и трость.
А Тыква по-прежнему выращивала у себя в саду и на огороде леденцы, монпансье, лимонные дольки и другие сладости.
Каждое утро Тыква собирала поспевшие сладости в корзины. Жан Баклажан относил корзины в тележку и вёз её на базар.
Тыква проверяла замки на дверях дома, подвала, сарая, погреба Да разве перечислишь все замки во владениях Тыквы! Там всё запиралось.
Затем она привязывала к поясу связку ключей и вслед за Жаном Баклажаном шла на базар продавать сладости.
Огромный рот Тыквы растягивался в улыбке, и она пела:
Сама себя поймала
голова бессильно поникла, и он уснул.
Тише, шёпотом предостерегали друг друга прохожие, наш учитель спит.
А находчивый Перчик тут же написал и вывесил на обоих концах улицы большущий плакат-объявление:
ПРОШУ:не разговаривать,
не петь,
не смеяться!
ТИ-ШИ-НА!
Вдруг над тихой улочкой пронёсся крик:
Пожар!
Улица моментально наполнилась горожанами. В этот миг Тыква возвращалась с базара. Заслышав шум, она остановилась. Стёрла пот с пухлых щёк и устало спросила пробегавшего мимо Водяного Ослика.
Горит, что ли?
Горит, ответил тот на бегу.
Далеко?
Далеко.
Что горит-то?
Тыквин особняк.
Что? Тыквин особняк? Так это же мой особняк! Я горю! Ой, горю! Спасите! и затрусила к своему дому.
У ворот Тыквиного особняка целый полк травинок и огромная толпа горожан. Перчик и Пахтачок изо всех сил колотили по замкам, но никак не могли их сбить.
Стойте! закричала, подбегая, Тыква. Не ломайте. Я отопру.
Трясущимися руками она долго выбирала нужный ключ. Суёт его в замок, а он не лезет.
Не тот, буркнула Тыква и опять принялась за поиски ключа.
Из толпы кричали:
Ломай ворота!
Дом сгорит!
Ишь вы, умники, «ломай»! ворчала Тыква. За всё денежки плачены.
Она вставила ключ, да снова не тот, и он завяз в замочной скважине.