Здравствуй, детка, говорит она. Кто ты такая?
Эйприл, говорю я. И жду.
Эйприл, ласково повторяет она. Чудесное имя. И очень подходит к сегодняшнему дню.
Поэтому меня так и назвали. Вы меня не помните? Я Эйприл, ребёнок со свалки.
Мне трудно это произносить. Глупое, жалкое признание. Я чувствую себя так, будто меня вновь окунули в мусорный бак, полный очисток.
Это ты о чем, Эйприл? Какая ещё свалка? спрашивает Таня.
Та, где меня нашли. В день, когда я родилась, бормочу я.
А-а-а Ясно. Уютное местечко. Танины брови ползут вверх.
Ах да, конечно. Теперь я вспомнила, говорит Пэт, встряхивая головой и улыбаясь. Маленькая, но очень крикливая девочка. Ты плакала ночи напролёт. Я ходила с тобой по комнате взад-вперёд, взад-вперёд, но ты не унималась. Младенческие колики Они мучили тебя дольше обычного.
Может быть, она просилась к маме, говорит Таня. Эйприл, она что, правда выбросила тебя на свалку?
Я киваю, стараясь не зарыдать.
Н-да, любящая у тебя была мамочка, цедит Таня. Чем же ты ей так не приглянулась?
Таня, уж кто-кто, а ты могла бы понять Эйприл. Нельзя ругать чужих родителей. Кто мы такие, чтобы судить других? говорит Пэт. После родов у некоторых женщин мутится рассудок. Они ничего не могут с собой поделать. Они бросают детей там, где родили. В телефонных будках, например. Я знала одного бедного крошку, которого бросили в туалете.
Надеюсь, ты хорошенько сполоснула его, прежде чем принести домой, говорит Таня. Ты слышишь, Рикки? Прекращай мочиться в пелёнки, а не то отправишься прямиком в унитаз.
Таня! всплескивает руками Пэт. Помешай соус, а я принесу вам обеим попить.
Мне ром с колой, Пэт. А тебе, Эйприл? спрашивает Таня.
Ром с колой? Жаль, у нас как раз кончился
ром, говорит Пэт. Будешь колу, Эйприл?
Да, спасибо.
Где ты живёшь, детка? Твоя семья знает, что ты тут? Она делает вид, что спрашивает просто так, но на самом деле проверяет, не сбежала ли я. Ты ведь не ушла из дома без разрешения?
Что вы, конечно нет! Я ходила к зубному, это рядом, и решила заодно посмотреть, где я когда-то жила.
Как мило с твоей стороны! Ну конечно, я отлично помню тебя, Эйприл.
Пэт лжёт. Она совершенно меня не помнит. Для неё я одна из десятков младенцев, чьи голоса слились в сплошной пронзительный плач.
С кем ты живёшь, а? спрашивает Таня. Эта твоя мама Она за тобой вернулась?
Нет, меня удочерили.
Хм-м-м вздыхает Таня. Мою младшую сестрёнку тоже удочерили. Маленьким и хорошеньким куда проще.
Ты с ней видишься?
Нет. Точнее, да, но редко. Они говорят, сестрёнка после этого плачет. Ещё бы! Она по мне ужасно скучает. А я по ней.
Мы знаем, как тебе тяжело, Таня, говорит Пэт, обнимая её за плечи.
Таня стряхивает руку.
Все хорошо. Не надо меня жалеть. У меня есть Мэнди. Она живёт напротив. Она мне как младшая сестра. Эйприл, у тебя есть сестры? Сводные?
Я качаю головой.
5
Ты была совсем крошкой, и такой покладистой во всем, кроме имени, говорила мамочка.
Ты не хотела быть папиной дочкой, добавлял Дэниел, сильно дёргая меня за косичку.
Совершенно верно. Не хотела. Ни его дочкой, ни её дочкой, если уж на то пошло.
Так ли это? Быть может, я их любила. Дженет мне до сих пор иногда не хватает.
Таня смотрит на меня.
Идём ко мне в комнату, Эйприл, предлагает она. Я только что купила себе потрясные туфли. Сейчас покажу.
Тебе дали денег на школьную форму, напоминает Пэт, чересчур усердно размешивая соус. Уж не думаешь ли ты, что тебе дадут надеть их в школу?
Ну, раз у меня пока нет школы, что толку тратить деньги на всякую ерунду? фыркает Таня. Идём, Эйприл.
Она сажает Рикки на пол, суёт ему в рот соску и тащит меня наверх.
Таня спит в одной комнате с младенцами. Здесь сиреневые обои, кружева, телефон в виде овечки и ночник в виде крошки Бо Пип. Неужели я здесь когда-то спала? Неужели старая кроватка в углу была моей?
Таня перехватывает мой взгляд и вздёргивает бровь:
И не говори! Отвратная комнатка. Ну ничего, вот будет у меня своя квартира, тогда увидишь. Я мечтаю о двухэтажной, переделанной из чердака. Полированное дерево, белые ковры, чёрная мебель минималистский шик.
То, что надо, вежливо говорю я, будто квартира в самом деле существует.
Ага, вздыхает Таня. Её глаза встречаются с моими. Мечтать не вредно!
Я сочувственно смеюсь.
Может, мне ещё повезёт. Таких, как я, не удочеряют. Слишком поздно. Но ещё пара лет и глядишь, я встречу богатого мужчину, который подарит мне стильное жильё. Я позову к себе сестрёнку или даже Мэнди из дома напротив. Мы с ней так играем. Воображаем то, чего нет. И не смейся.
Я тоже воображаю.
Так что твои новые мама и папа? Те, что тебя удочерили? Что-то подсказывает мне, что вы не стали жить долго и счастливо, говорит Таня.
Это точно. Мы уже давно не живём вместе, говорю я, прислоняясь к кроватке.
Я опускаю прутья, чтобы присесть, и подавляю в себе безумное желание съёжиться и забраться в кроватку целиком. Разглаживаю покрывало с паровозиком Томасом.
Новая мама не отправила тебя на свалку, а? спрашивает Таня.
Нет. Она была вполне ничего, говорю я, загибая складку. Труба паровозика сминается.