Подумаю, чем Шигаеву помочь.
На самом деле думать тут было нечего. Придется идти проверенным путем трудовых лагерей. Благо потенциальных зэков вокруг превеликое множество. На этот самый
переходный период как раз хватит.
Но это не все плохие новости, государь, прервал мои размышления канцлер. Максим Григорьевич пишет, что Лысов в Сибире самодурствует. Набрал себе челяди, что попривыкла барские блюдья лизать, и через оную власть твою в уездах крепить пытается. Выходит дурнина.
Собственно, и это было ожидаемо. Но все-таки очень неприятно.
Ах ты ж я проглотил матерное ругательство, Ты вот что, канцлер, начинай по уездным городам рассылать толковых людей можно из дворян, кто присягу дал на службу. И Новикова спроси, чтоб их проверил или кого присоветовал. Да подкрепи их небольшой воинской командой, чтобы не вышло беды. Слышишь, Подуров! Помоги Афанасию Петровичу с этим делом да вербовщиков из старослужащих солдат с ними отправь. Пущай призыв вместо рекрутчины зачинают, но сильно сперва не давите. Надо, чтоб народ попривык. Придумай, как набрать охотников в армию идти по новым правилам.
Сделаю, государь!
Мне отчетливо стало понятно, что пришла пора брать под контроль триумфальное шествие власти истинного царя по городам и весям всея Руси. Промедлим и треснет хребет государства. Конечно, будет период анархии. Будут местные царьки, всякая подлость, воровство и беззаконие. Но очнутся от ужаса перед новым укладом здоровые местные силы. Захотят и прибытка, и жизни безопасной. Нужно их срочно поддержать. И без масонов Новикова тут не обойтись. Пускай попробуют посконную Русь и сверят свои отвлеченные теории с практикой. У кого получится, сменят Лысовых в губерниях со временем. А воинские команды их поддержат. Будем растить своих губернаторов-государственников вместо гоголевского городничего.
Потребно бы нам какую медаль или иной знак для своих людей изобрести. Чтобы сразу было видно наш человек, подал идею Перфильев.
Горжет, что под подбородком на цепочке носится вот что нам нужно, согласился я. А коль скоро золото прибыло, пора и монету свою начать чеканить. Ты подбери нужного человека, канцлер, и поставь его на Красный Монетный двор, что у Китайгородской стены. И прессы, и мастера там найдутся. Эскизы нарисуют и в путь. Негоже нам своим войскам платить монетой с Катькиным профилем.
Наталья Алексеевна дотронулась до моей руки и, склонившись ко мне прошептала на немецком:
Ваше величество, я собираюсь сейчас покинуть ваше застолье. Но, пока не ушла, хочу передать вам портрет того человека, что был у нас кучером и, возможно, стрелял в моего мужа. Я расспросила свою прислугу, его никто не знает. С прочими говорить мне неудобно. Возможно, вы сами захотите провести расследование?
Она вопросительно посмотрела на меня. Я принял из ее рук свернутый четвертушкой лист бумаги и ответил:
Я непременно займусь этим. А кроме того, рекомендую вам, Августа, познакомиться вон с той дамой, я указал на княжну Агату. Это княжна Курагина. Сбежала из ссылки и пытается вымолить прощение для своего отца, что в заговоре против меня участвовал. Возьмите ее к себе фрейлиной. А то карать мне ее не хочется, а дела поручить ей никакого не могу. Возможно, вы найдете решение ее судьбы.
Принцесса наклоном головы дала понять, что просьбу мою она приняла, и поднялась из-за стола. Я тоже встал, галантно поцеловал ей руку и отпустил. Пронаблюдал, как вдова в черном прошествовала мимо моих сановников и остановилась рядом с Агатой. Княжна тут же поднялась из-за стола и отошла с Натальей Алексеевной в сторону. Там они немного пошептались и удалились из Грановитой палаты вместе.
Я вспомнил о листке в своих руках и развернул его. Карандашный рисунок был изумительно хорош. На меня с листа бумаги взглянул молодой человек с хитрым прищуром в глазах и разбитной улыбкой. Левое ухо у него торчало сильнее правого, и это было хорошей приметой.
Но почему Августа отдала мне эту бумагу не в приватном порядке, а на глазах у всех? Посеять сомнения в приближенных хочет?
Дальше больше! То мимо проедет караван золотодобытчиков от самого царя
истинного да позовут с собой самородки брать. То известия придут с Южного Урала, будто рабочие с одного завода все порушили, пожгли и утекли, а с другого что мастеровые свой завод от башкир пришлых неделю обороняли. И отстояли завод-то, не дали лишить себя куска хлеба. Из тайных убежищ стали выходить скитники-начетчики без опаски то невиданно, неслыханно.
В самые жары прибыл в деревню государев человек с барабанщиком. Приехал на телеге и сразу к избе кабацкой откупщицы-целовальничихи разговеться с дороги. Косой Брод на дыбки что сие значит, не выйдет ли какой беды? Барабанщик это вам не баран начихал!
Умные люди подсказали: государев человек солдат в унтер-офицерском звании. Все тут же всполошились: а ну как в рекруты забреют справных мужиков!
Не угадали.
Унтер вышел к честному народу. Приказал стол на улицу вынести. Барабанщик отстучал общий сбор.
Собрались по привычке. Начали кланяться начальству. Свобода-то быстро в руки не дается.
Государев посланец зачитал царев манифест. Об отмене рекрутчины и о замене ее призывом на воинскую службу на пять лет.