Так, вздохнул я. Кстати, ты мне напомнил.
А вы знаете, Светлана Яковлевна, что во всех школах меня считают чуть ли не героем? спросил я сразу, как вошёл в директорскую. Секретаря не было.
С чего ты взял?
А с того, что ко мне приходили ребята из секции, а они в других школах учатся, и говорили, что я молодец, что спас учительницу. Представляете? Все говорят одно, а вы говорите другое. Ни один следователь вам не поверит.
Если ты скажешь, поверит, прошептала директриса.
Зря вы так, Светлана Яковлевна. Я был о вас лучшего мнения.
Что ты себе позволяешь, Шелест?
А вы что себе позволяете, Светлана Яковлевна? Вы ведь вовлекаете меня, вашего ученика в свой преступный сговор.
Директор поморщилась, словно съела что-то мерзкое.
Я предлагаю забыть этот инцидент предложил я. А вам советую пересмотреть свои показания, чтобы не выглядеть, э-э-э, непригладно.
Я могла ошибаться.
Могла. И я обещаю, что ничего не скажу родителям, потому, что если они узнают, что вы меня совращали с пути истинного, тут такое начнётся Я ведь ещё несовершеннолетний и моими представителями являются они. А они за честь своего сына пойдут до конца.
Светлана Яковлевна отмахнулась.
Не надо меня пугать, Шелест.
Да, Боже упаси. Только лишь констатация фактов.
Директор подняла на меня глаза.
Ты точно в больнице лежал, а не на факультете юриспруденции повышал квалификацию?
Пластину титановую показать? спросил я.
Светлана Яковлевна вздохнула.
Понимаешь, Миша, когда мы узнали о твоём состоянии, то сильно перепугались и за тебя, и за Людмилу Давыдовну, и за, чего скрывать, репутацию школы. Кому-то пришла такая мысль. Тебе уже, вроде как, всё равно, а Людмилу Давыдовну в тюрьму Жалко её стало.
Да, с чего вы взяли, что её нужно в тюрьму? В чём её вина?
Она тебя потащила за собой, схватив левой рукой.
Ничего подобного, покрутил головой я. Это я её схватил за левую руку сначала своей правой, а потом и левой рукой. Это я пытался её задержать и накрутил её на себя. Есть такой приём в борьбе, называется подножка с падением.
Директриса насторожилась от слова подножка, а я быстро поправил себя.
Но это не та подножка, от которой она упала, а та, которая её спасла. Могу продемонстрировать на следственном эксперименте.
Светлана Яковлевна снова подозрительно посмотрела на меня.
Ты, точно не готовился?
Да, я вообще не думал, что такая коловерть тут закрутилась. Вот вы накрутили! Куда тут мне с моим самбо!
У нас запрос из милиции обеспечить твой допрос, когда ты появишься в школе. Ты когда будешь готов?
Прям таки допрос, а не опрос? снова проявил я свою осведомлённость, основанную на знаниях «предка».
Допрос-допрос, покивала головой директриса. Уголовное
С помощью концентрации внимания. Извините, мне нужно закончить комплекс. Это очень важно не прерывать его, иначе, всё, что сделал зря. И может даже навредить.
Физрук хмыкнул, но отошёл в сторону.
На самом деле, я «вроде как» придумал этот комплекс сам. Разучивая его по частям, я, естественно, привлёк внимание профессора. Однако, эти куски были так похожи на обычные разминочные упражнения, что профессор сильно удивился, когда я собрал их вместе. Он, потом, естественно, зарисовал их и, назвав «реабилитационной гимнастикой Коновалова», включил в научный труд, но мне было совершенно пофиг, и даже наоборот.
Снова включившись ментально в движение тела, я довёл комплекс до финала и очнувшись, сделав несколько полных вдохов и выдохов, и закончив медитацию, подошёл к продолжавшему наблюдать за мной физруку.
А ведь ты, и правда, находился в трансе, задумчиво произнёс он. Я такое видел на тренировках у ребят из азиатских республик, но они, э-э-э Ладно, не суть! У тебя было такое же отречённое от всего лицо и совершенно пустой взгляд. Интересно, что ты чувствовал?
Я заметил, что учеников уже нет и мы на стадионе с физруком одни.
Формы заучены и тело выполняет их само. Мозг полностью сконцентрирован на дыхании. Он отсчитывает вдохи и выдохи. На одно движение, обычно, вдох и выдох. Вдох на начало движения, выдох на конец. В конце короткая концентрация силы, то есть напряжение всего тела.
Сложно. Китаец это нам не говорил.
Это реабилитационный комплекс Коновалова, профессора, что мной занимался.
И что ты чувствуешь?
Снимаются зажимы, неработающие мышцы расслабляются, лёгкие работают полноценно Должны работать У меня пока сбоятТело работает, а голова отдыхает. Пустота в голове. Мысли две: «раз» и «два». И всё
Интересно. Хотел бы сам попробовать.
Приходите. Я здесь буду теперь каждый вечер в семь часов медитировать.
Это разве медитация? удивился физрук.
Это именно медитация, только в движении. Так сказал профессор. Он директор медицинского НИИ нейрохирургии в Москве. Имени Бурденко, кажется.
Директор института нейрохирургии? Как это тебе повезло, что он тобой занялся У тебя кто родители? Или Бабушки с дедушками? Что аж целый профессор и директор Московского института во Владивосток приехал
Я «скромно» пожал плечами и вопрос проигнорировал.
Как как-то сказал мой «внутренний голос»:
Э-э-э Так вот что. Если мы не хотим снова за решётку, если хотим до шлема добраться, с сегодняшнего дня все склоки прекратить. Не играть, не пить, не воровать без меня. Жаргон и клички отставить, обращаться друг к другу только по именам, даже тогда, когда мы одни.