Успокойся, Аделина, проговорил Огюст, ласково дотрагиваясь до моего плеча, идем, я все тебе расскажу.
Послушно двинулась за ним, держа ребенка на руках. Только сейчас заметила, что темные глаза малыша удивительно похожи на глаза Бриара. Моего Бриара, моего жениха! Это что, мой ребенок? Но как, как я умудрилась родить его, даже не заметив?!
Коридоры и комнаты, которыми мы шли, разительно отличались от тех, что предстали передо мной вчера. Теперь здесь не было и тени той мрачности, темноты и какого-то запустения, несмотря на чистоту.
Сейчас здесь все просто сияло! Мягчайшие ковры под ногами, причем все светлых тонов изумительно красивые и роскошные. Вазы с живыми цветами по всем углам, сундуки с ценным содержимым, изящные лампы и фонари освещали каждый закуток. Люстры свисали драгоценными гроздьями, зеркала в резных рамах, в которых отражалась наша троица, ступеньки из мрамора, статуи, картины, очень много книг и окна! Всюду окна, завешанные удивительной красоты шифоновыми легкими шторами. А из окон волшебный аромат, похожий на самые дорогие в мире духи. Нет, я точно спятила Или все еще сплю.
Я ущипнула себя за руку. Ничего не исчезло я по-прежнему иду вслед за Огюстом, а на руках у меня мирно гукает упитанный младенчик, так похожий на моего любимого, на моего Бриара.
Мы прошли в полукруглую гостиную, уставленную удобными мягкими низкими диванчиками. Посередине комнаты красуется тоже очень низенький, круглый столик.
Старик сделал приглашающий жест, указав на один из диванчиков. Я уселась,
устроив малыша на коленях.
Огюст хлопнул в ладоши. Тотчас в дверях показалась женщина.
Кофе подайте, попросил Огюст, и чутка коньяка добавьте, у госпожи Аделины низкое давление.
Нет, ничего не добавляйте! закричала я, подозревая, что «коньяком» Огюст имеет в виду какое-нибудь зелье, отшибающее память, никаких добавок, ясно?
Старик на этот выпад никак не отреагировал, если не считать закатившихся к потолку глаз.
Женщина наклонила голову и вышла. Спустя несколько минут снова появилась, катя перед собой серебряную тележку, уставленную чашечками, кофейниками, сливочниками и вазочками со сладостями.
Давай, Аделина, подкрепись, старик указал на накрытый столик, а когда придешь в себя, поговорим.
Я и так в себе, ворчу, отпивая кофе, а вот вы, похоже, что-то мутите
Выждав паузу, старик неспешно приступает к рассказу. По его словам, когда он, будучи молодым, но подающим надежды в магии скитальцем, явился ко двору покойного старого герцога Пфайфеля, то наконец обрел свой дом. Герцог приветил молодого мага и поселил его у себя в замке, прося за это только об одной услуге - защищать страну.
В то время скалы еще не запирались как сейчас, и сквозь открытый всему сброду проход в долину время от времени просачивались орды орков и других тварей. Огюст запер проход, сотворив заодно еще множество других важных приспособлений для герцога. В том числе и специальные метки на крови, ключ-печать, который отдал Димитросу.
Главного только не смог, с горечью проговорил старик, не удержал молодого наследника от побега.
Когда Димитрос сбежал, не выдержав постоянного отцовского прессинга и не желая жить по его указке, старый герцог ощутимо сдал. И даже несколько лет не разговаривал с Огюстом, хотя из дома и не выгнал. А перед смертью написал завещание, велев волшебнику передать его тому, на ком будет кровная метка Пфайфелей.
Взял старый герцог с меня и еще одно обещание, неохотно проговорил старик, опуская глаза, что, если кто из его рода явится обратно, приложить все силы, чтобы наследник тут остался. Дело в том, что
Огюст замолчал, я же едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Ко мне применили магию! Меня против воли оставили в замке под каким-то заклятьем!
Сколько прошло времени? сцепив зубы, кое-как процедила я.
Полтора года почти, криво улыбнулся старик.
Слезы невольно полились из глаз, одной рукой я их вытирала, другой качала сына.
Рассказывай дальше! приказала, глядя в упор на старика.
Глава 22
Что ты сделал?
Зелье дал, специальное, надолго в забытье погружает. То есть человек как бы и здесь, а как бы и не здесь, забывает все начисто после каждой ночи, наутро как заново младенцем рождается.
Ужас! хватаюсь я за голову.
Подобного развития событий не могла даже в страшном сне представить.
То есть ты хочешь сказать, я все это время, все эти полтора года провела здесь, каждое утро забывая обо всем, что происходило накануне?
Старик кивнул, усердно мешая кофе серебряной ложкой.
Да, ты жила здесь, родила сына, все как полагается, наши служанки тебе помогли. И еще смотри!
Старик встал, подошел к окну и раздернул штору. Солнечный свет хлынул ливнем в комнату, осветив все ее закоулки.
Подойди к окну, сказал Огюст.
Я уставилась в стекло. Там, в саду пышно цвели диковинные растения, весело сновали туда-сюда слуги, что-то копая, пересаживая, удобряя. Еще дальше, за кованым высоким забором шумела бурлила городская площадь, где бойко шла торговля.
И что? перевожу взгляд на старика, что я там не видела? Тут так все и было.
Нет, покачал он головой, а затем, хлопнув себя по лбу, устремился на выход.