Вообще, конечно, нельзя так поступать, необдуманно, импульсивно, по-мальчишески. Нельзя давать гневу овладевать собой, нельзя чуть что сразу лететь в бой на защиту обиженных и угнетённых с шашкой наголо. Понимаю. Да вот только, если бы я всегда делал, то что правильно, то уже давно стал бы начальником областного УВД. Минимум. Ну, в смысле там, у себя. И под маршрутку бы не залетел
Арсений делает страдальческое лицо. Артист. Правда сейчас, я испытываю к нему некоторое сострадание и даже начинаю жалеть, что так его отделал. Не из-за возможных проблем, связанных с этим, а чисто по-человечески, так сказать.
Товарищ, Голубов, так что? торопит его мент. Можете что-то прояснить?
Майор едва заметно качает головой.
Я не помню, хрипит он, и мне кажется, губы его трогает усмешка. Провал в памяти. Избили сильно, всё как в тумане. Тут не только тело, вся жизнь переломана. Даже не знаю, смогу ли вернуться к прошлому Но, если вспомню, кто это был, обязательно скажу.
Хорёк. Решил, значит, подвесить вопрос, за горло меня взять? Зачем, чего он хочет, интересно?
Может быть, у вас какие-то конфликты были в последнее время?
Нет, что вы, я человек тихий и неконфликтный. Алкаши, наверное. Пятьдесят рублей из кошелька забрали.
Про деньги помните, значит?
Помню, соглашается Арсений и снова бросает взгляд на меня. Выборочная потеря памяти, наверное. Такое бывает.
Милиционер оборачивается и вопросительно смотрит.
Вам кого? уточняет он.
Товарища ищу, улыбаюсь я. Но он в другой палате, наверное.
Мы спускаемся в вестибюль. Лида не хочет уезжать, поэтому её приходится уговаривать. Куда вот только её деть? Сама она тоже оказывается под ударом. Что у этого Ашотика в голове, кто его знает
Мы привозим её в гостиницу.
Вы здесь проживаете, девушка? интересуется дежурная на этаже.
Сейчас это уже не Лена Петрук. Ей на смену вышла грозная, масштабная во всех отношениях и неприступная дама.
Не беспокойтесь, улыбаюсь я. Девушка уйдёт до двадцати трёх часов. Нам нужно рабочие вопросы обсудить.
Паспорт, не реагируя на мою улыбку, требует она.
Я беру у Лиды паспорт и, вложив пятёрочку, передаю его хранительнице этажа. Изучив содержимое документа, она, ни слова не говоря, возвращает бордовую книжицу и полностью теряет к нам интерес.
Устроив Лиду в своём номере, я поднимаюсь
наверх. Вероятно, придётся снять ей номер на какое-то время. Она правда, скорее всего, в общаге прописана. Могут быть проблемы с гостиницей. Услуги предоставляются только иногородним
Ладно, подумаем. Я захожу в казино. На самом видном месте сидит Абрам в окружении нахохлившихся соратников. Они сдвинули два столика и теперь, по всей видимости, обсуждают ситуацию. Со стороны картина выглядит не очень. Рожи у соратников те ещё, так что это собрание напоминает бандитскую сходку.
Я подсаживаюсь к ним:
Утро в хату.
Все молча поворачиваются ко мне. Я замечаю за столом и Амира из Гагры. Киваю ему, он отвечает.
Ну чё там Бакс? спрашивает Абрам.
Отдубасили его на славу, но жить будет. Надо Лиду обезопасить.
Это Злобин пусть решает, отвечает он и делает выразительный жест кистью руки.
Тоже вариант, конечно, но не думаю, что он приставит к ней охрану
Джентльмены, обвожу я взглядом джентльменов удачи. Прошу вас, давайте пересядем вон туда, вглубь за стойку, а то мы тут своим напряжённым видом клиентов распугиваем, а они нам очень важны, особенно в наступившие смутные времена.
Нехотя братья бандиты переходят в дальнюю часть зала.
Ты лучше скажи, что делать будем? щерится Мамука.
А что нам известно о противнике? Живой силы много у него?
У него же не армия, рассудительно говорит Амир. Только те, кого как охрану на точках используют. Есть несколько воров вокруг него, стремящиеся там, малолетки. Он их мобилизует, но у каждого свой интерес. Трофим Тамбовский прислал людишек. Они с ним в доле, и я знаю, что он подогнал несколько человек. Примерно, как у нас.
Надо Шило мочкануть, предлагает лысый парняга с рыхлым, изъеденным рытвинами, лицом.
Я думаю, отвечать надо асимметрично, заявляю я.
Это как? хмурится Абрам.
Во-первых, мы должны для себя решить, вступаем мы в войну или нет. Если нет, пытаемся сгладить ситуацию, договариваться, искать компромиссы. Если да, тогда действуем жёстко и отвечаем неожиданно и болезненно. Они отметелили Бакса, так? Мы тогда отделаем Шило, правильно? Как они, так и мы. Это симметрия. Если действуем симметрично, то просто отбиваемся. Но если мы воюем, то цель какая? Принудить врага к миру или разгромить?
Разгромить нах! говорит один из Абрамовских людей.
Как бы самих не разгромили, отвечает другой.
На мой взгляд, продолжаю я, всегда нужно искать мира. Это выгоднее.
Мы чё зассым что ли перед Ашотиком? возмущается третий. Если ты сам ссыкло
Э-э-э, прерывает его Амир, попридержи коней. Я видел, как Бро бьётся. Он вообще без башки, в натуре. Он точно ссать не будет, понял?
Но, если воюем, продолжаю я, не обращая внимания на эти комментарии, значит наши действия должны быть не просто ответом, потому что в этом случае мы будем всегда в роли догоняющих. Нужно давать такой ответ, чтобы они за жопу хватались каждый раз и никогда не знали, чего от нас ждать. Они нам Бакса ушатали и ждут, когда мы на Шило нападём. А мы пойдём и катран им спалим, например.