Жаркое в духовке, сеньор. Вечером вы его можете разогреть. Я могу идти?
Я повернулся, кивнул.
Конечно, Мария. Спасибо.
Женщина помялась, явно желая что-то спросить, но в то же время опасаясь это делать. В ее глаза со вчерашнего дня поселилась тревога.
Кажется она догадывалась кто я. Вести из большого мира приходили с опозданием, но приходили. О Проклятых сегодня не слышал только глухой.
Тем удивительнее, что верила, что помогу дочери. СМИ создали из истинных князей образ первозданного зла. Страшилку которой пугали детей перед сном. Кланы хорошо постарались.
Все будет в порядке, не волнуйтесь, я одобряюще улыбнулся. Идите домой, проведите время с семьей и ни о чем не беспокойтесь. Сеньор Ривера не приедет в вашу деревню, ни сегодня, ни когда бы то ни было. Забудьте о нем, словно такого человека не существовало.
Во взгляде домоправительницы мелькнула безумная надежда, но в то же время недоверие. К тому, кто так легко может советовать забыть персону такого ранга, как Альфредо Ривера. С точки зрения простых селян он выглядел важной фигурой, могущественной и влиятельной, для которой ничего не стоить купить и продать жителей одной далекой деревеньки скопом или поодиночке. Почти небожитель, которого местным никогда не достать. И когда кто-то говорил, что о нем следует забыть, это вызывало недоверие.
Но для меня чилийский богач, да и любой другой в мире, был всего лишь человеком набором костей и мяса, который можно убить. Убить, устранить, заставить исчезнуть. Неважно, сделать так, чтобы никогда больше не беспокоил. И подобное мировоззрение вызывало у обывателя страх. Невольно появлялись мысли: если он может сделать это с таким могущественным человекам, то что ждать нам, простым людям, для него мы и вовсе ничтожные черви, которые он может походя раздавить.
И появлялась опаска, быстро перерастающая в ненависть, потому что все время бояться невозможно. Именно на таких струнах играли СМИ разгоняя страх перед Проклятыми. Глядя в глаза Марии, я четко это увидел. Пока ярко горела надежда на спасение, но вскоре вполне могли появится боязнь и настороженность.
Впрочем, могу ошибаться. У меня с утра паршивое настроение, все вижу в негативном ключе.
Тренькнул лежащий на столе телефон. На экране высветилось входящее сообщение:
«Мы на подлете».
Группа зачистки прибыла на место. Я взглянул на часы. Вовремя. Еще час-полтора на организацию засады, запуск дронов по маршруту следования цели, подтверждение и сам бой. К двенадцати ноль-ноль все должно закончится, прибудут вертолеты и заберут приглашенных спецов домой. После на счет каждого бойца капнет немалая сумма, эквивалентный официальной годовой зарплате спецназовца. Неплохой заработок за полдня работы.
Я встал, потянулся, не став допивать кофе и отправился в спортзал, устроенный в одной из дальних комнат виллы.
Есть два способа избавиться от дурного настроения. Первый секс, второй интенсивные физические упражнения. Учитывая обстоятельства от первого пришлось отказаться. Зато второй сейчас подходил больше всего.
Следующие пару часов я сгонял с себя пот на тренажерах,
пытаясь избавить голову от лишних мыслей. Получилось неплохо и ближе к обеду я выходил на террасу посвежевшим после холодного душа с приятно уставшими мышцами.
Хорошо, глоток свежевыжатого апельсинного сока поднял тонус еще выше. Хотелось действовать, заняться чем-нибудь. Но подавший голос ноутбук напомнил, что сегодня есть и другие дела.
«Запрос на соединение»
И ниже две прямоугольные таблички:
«Разрешить» «Отклонить».
Прекрасно, колумбийцы вышли на позиции и докладывают о готовности, предоставив канал аудио и видео-сопровождения предстоящей операции.
«Разрешить», я аккуратно нажал на кнопку.
Несколько секунд крутился значок загрузки, затем через динамики лэптопа на террасу вилы ворвались голоса мужчин.
«Мы на месте, наблюдаем объект».
«Время до подхода три минуты».
«Сначала работаем по замыкающей, нельзя дать им уйти».
«Принято».
«Принято».
Говорили на испанском, очень быстро, я едва поспевал, через слово понимая сказанное. Беглый разговорный, но с каким-то региональным акцентом. Диалект незнаком, но понятен, что радует. Не хотелось пользоваться электронным переводчиком, машины часто не поспевают стремительно развивающимися событиями. А бой всегда скоротечен, особенно такой. Нельзя дать охране не единого шанса. Удар должен быть стремительным и смертоносным. Иначе цель может уйти.
Картинка на экране дернулась и стабилизировалась, судя по ракурсу трансляция шла с камеры, закрепленной на шлеме одного из бойцов. Внизу имелся выбор переключения между другими членами команды зачистки. Я нажал на командира, изображение сменилось. Стала видна часть грунтовой дороги, зажатой между деревьями.
«Идут вражеские дроны. Всем затаится».
Не только военные использовали беспилотники для разведки, частные охранные агентства тоже пользовались технологическими игрушками, не доверяя человеческим глазам и ушам.
Этого ждали, поэтому подготовились. Экипировка колумбийского спецназа скрыла не только тепловой след, но и силуэт застывавших в джунглях фигур, сделав их незаметными.