Такого рода дробление информации задача специалиста по информатике. Самая интересная информация, какую вы можете получить, это знание о субъективности другого человеческого существа. Если некто умеет делать нечто, то мы хотим промоделировать это поведение и наши модели будут моделями субъективного опыта. Что она делает внутри своей головы такого, чему я могу научиться? Я не могу мгновенно заполучить годы ее опыта и обретенное в результате мастерство, но я могу быстро получить некую ценнейшую информацию о структуре того, что она делает.
Когда я впервые начал моделировать, казалось логичным выяснить, что уже известно психологии о том, как люди думают. Но, заглянув в психологию, я открыл, что эта область состоит преимущественно из огромного количества описаний того, как дисгармоничны люди. Было несколько смутных описаний того, что значит быть цельной личностью, или актуализированной, или интегрированной но в основном там были описания различных типов человеческой дисгармоничности.
Нынешний Диагностический и Статистический Справочник III, применяемый психиатрами и психологами, содержит более 450 страниц описаний того, как люди могут быть дисгармоничны, но ни единой страницы, описывающей здоровье. Шизофрения очень престижный способ быть дисгармоничным; кататония очень спокойный способ. Хотя истерический паралич был очень популярен во время первой мировой войны, сейчас он не в моде; его только случайно можно обнаружить у очень малообразованных иммигрантов, которые не идут в ногу со временем. Вы счастливчик, если можете найти его сейчас. За последние семь лет я видел лишь пять случаев и два из них я сделал сам с помощью гипноза. В настоящий момент пограничное состояние очень популярный способ быть дисгармоничным. Это значит, что вы недостаточно псих, но также и недостаточно нормальны как будто не каждый таков! Раньше, в пятидесятых, после Трех лиц Евы, у множественных личностей их всегда было три. Но с тех пор, как прошла Сибилла, у которой было семнадцать личностей, мы видим больше множественных и у всех больше трех.
Если вы думаете, что я придираюсь к психологам, то ли еще будет. Видите ли, мы все в сфере компьютерного программирования такие сдвинутые, что можем привязаться к кому угодно. Любой, кто посидит перед компьютером двадцать четыре часа в сутки, пытаясь свести опыт к нулям и единицам, столь далек от мира нормальных человеческих переживаний, что я могу говорить о ком-то псих и это цветочки.
Давным-давно я решил, что, поскольку я не смог найти никого столь же сдвинутого, сколь я сам, люди не должны быть на самом деле дисгармоничны. Что я заметил с тех пор так это, что люди превосходно устроены. Мне может не нравиться то, что они делают, или им это может не нравиться но они способны проделывать это систематически, снова и снова. Они не дисгармоничны; они просто делают нечто отличное от того, что нам или им хочется, чтобы происходило.
Если вы создаете действительно живые образы в своем мозгу особенно если вы можете создавать их вовне - вы можете научиться быть гражданским инженером или психотиком. Один зарабатывает больше, чем другой, но ему не так интересно. В том, что делают люди, есть структура; и если вы можете уяснить эту структуру, то можете понять, как ее изменить. Можно еще подумать о контекстах, в которых замечательно
было бы иметь эту структуру. Подумайте об оттягивании со дня на день. Что если бы вы использовали этот навык, чтобы отложить на потом неприятное переживание, когда вас кто-то оскорбляет? О, я знаю, что должен сейчас плохо себя почувствовать; сделаю это позже. Что если бы вы оттянули акт поедания шоколадного пирожного и мороженого навечно у вас просто руки так и не дошли до них.
Однако большинство людей так не думают. Подлежащая основа большей части психологии это:В чем проблема? После того как психолог нашел проблеме название, он хочет узнать, когда вы сломались и что вас сломало. Тогда он думает, что знает, почему вы сломаны.
Если вы предположите, что некто сломан, то следующая задача выяснить, можно ли его починить. Психологов никогда особо не интересовало, как вы сломались или как вы продолжаете поддерживать состояние сломанности.
Другая трудность с большей частью психологии состоит в том, что она изучает сломанных людей, чтобы понять, как их починить. Это похоже на исследование всех машин на свалке с целью понять, как заставить машины лучше ездить. Если вы изучите кучу шизофреников, вы можете узнать, как получается действительно хорошая шизофрения, но вы не узнаете о том, чего у них не получается.
Обучая персонал психиатрической больницы, я предложил, чтобы они изучали своих шизофреников лишь столько времени, сколько нужно, чтобы понять, чего те не в состоянии делать. После этого они должны изучить нормальных людей, чтобы понять, как последние делают эти вещи, так чтобы суметь научить этому шизофреников.
Например, у одной женщины была следующая проблема: если она что-нибудь себе придумывала, то несколькими минутами позже не могла отличить этого от воспоминания о чем-то, происшедшем в действительности. Когда она видела внутреннюю картину, у нее не было способа различить, было ли это нечто действительно ею виденное или же то, что она вообразила. Это сбивало ее с толку и пугало сильнее любого фильма ужасов. Я предложил ей, придумывая картины, обводить их черной рамкой чтобы, когда она потом их вспомнит, они отличались бы от других. Она попробовала, и это прекрасно сработало за исключением тех картин, что она придумала до того, как я дал ей совет. Однако это было хорошее начало. Как только я сказал ей, что именно сделать, она смогла сделать это идеально. И тем не менее история ее болезни была дюймов в шесть толщиной и содержала двенадцать лет психологического анализа и описаний того, как она дисгармонична. Они искали глубокий скрытый внутренний смысл. Они слишком долго изучали поэзию и литературу. Изменение штука куда более простая, если вы знаете, что делать.