нету движений, хотя и осмысленных, но приобретенныхпосредством ассоциаций, упражнений, привычек т. е. сообразно тому, что Йеннингс 9назвал принципом «проб и ошибок». Невозможным оказалось и сведение способов инстинктивного поведения к комбинациям отдельных рефлексов и цепочек рефлексов, а также к тропизмам (Йеннингс, Альвердес и т. д.). Смысловое отношение может не ограничиваться только наличной ситуацией, но может быть нацелено и на ситуации, весьма удаленные в пространстве и времени. Так, например, животное что-то осмысленно подготавливает к зиме или к откладыванию яиц, хотя можно доказать, что данному индивиду еще не случалось переживать сходных ситуаций и что при этом исключены извещение, традиция, подражание и копирование сородичей оно ведет себя так, как, согласно
[39]
квантовой теории, ведут себя уже электроны, «как бы» предполагая будущее состояние. Следующим, третьим признаком инстинктивного поведения является то, что оно реагирует лишь на такие типично повторяющиеся ситуации, которые значимы для видовой жизникак таковой, а не для особого опыта индивида. Инстинкт всегда служит виду,своему ли, чужому ли, или такому, с которым собственный вид находится в важном жизненном отношении (муравьи и гости; образования галлов у растений 10; насекомые и птицы, оплодотворяющие растения, и т.д.). Этот признак резко отделяет инстинктивное поведение, во-первых, от «самодрессировки» путем «проб и ошибок» и всякого «обучения», во-вторых, от использования рассудка; то и другое обладают прежде всего индивидуальной полезностью, а не полезностью для вида. Поэтому Инстинктивное поведение никогда не является реакцией на особое содержаниеокружающего мира, меняющееся от индивида к индивиду, но всякий раз есть лишь реакция на совершенно особенную структуру, видо-типическоеупорядочивание возможногоокружающего мира. В то время как особые содержания широко взаимозаменимы, что не смущает инстинкт и не ведет к ложным действиям, малейшее изменение структурысовершенно сбивает с толку. В своей огромной работе «Souvenirs Entomologiques» *Фабр с большой точностью представил захватывающее многообразие такого поведения. Этой полезности для вида соответствует далее, в-четвертых, то, что инстинкт в своих основных чертах прирождени наследствен,и именно как специфицированнаяспособность поведения, а не только как всеобщая способность приобретения способов поведения, каковыми, естественно, являются приручаемость, дрессируемость и смышленость. Прирожденность при этом не означает, что поведение, называемое инстинктивным, должно проявиться сразу же после рождения, но говорит лишь о его приуроченности определенным периодам роста и созревания, а иногда даже различным формамживотных (при полиморфизме). Наконец, важным признаком инстинкта является то, что он представляет собой поведение, независимоеот числа проб, которые делает животное, чтобы освоиться с ситуацией: в этом смысле его можно охарактеризовать как изначально «готовое».Как воз-
[40]
никновение собственно животной организации не 'может быть понятно через мелкие дифференциальные шаги изменчивости, так и возникновение инстинкта через сложение успешных частичных движений. Правда, инстинкт может быть специализированопытом и обучением, как это можно видеть на примере инстинктов хищных зверей, которым прирождена охота за какой-то определенной дичью, но не искушенность в ее успешном осуществлении. То, что дают здесь упражнение и опыт, всегда соответствует только вариациям какой-то мелодии, а не приобретению новой. Отношением инстинктовживотного к структуре окружающего мираa priori определено, чтооно может представлять и ощущать. То же относится и к воспроизведениям его памяти, они всегда совершаются в рамкахпреобладающих у него «инстинктивных задач» и в соответствии с ними, и лишь вторичное значение имеет частотаассоциативных связей, условных рефлексов и упражнений. Все афферентные нервные пути и эволюционно образовались только послепоявления эфферентных 11нервных путей и исполнительных органов.
Без сомнения, инстинкт более примитивнаяформа психического бытия и процесса, чем сложные душевные образования, определенные ассоциациями.Таким образом, его нельзя свести как полагал Спенсер к наследованию способов поведения, основывающихся на привычке и самодрессировке. Мы можем показать, что психические процессы, следующие ассоциативной закономерности, также и в нервной системе локализованы значительно выше,чем инстинктивные способы поведения. Кора головного мозга предстает в сущности
органом диссоциациипо отношению к биологически более однородным и более глубоко локализованным способам поведения, т. е. она неявляется органом ассоциации.
Но инстинктивное поведение нельзя сводить и к автоматизации разумного поведения. Скорее мы можем сказать, что выделение соотносительных отдельных ощущений и представлений из состава диффузных комплексов (и ассоциативная связь между этими отдельными образованиями), а также выделение из инстинктивно-смысловой связиповедения определенного влечения, требующего удовлетворения, с другой же стороны, начатки интеллекта, стремящегося «искусственным» путем снова сделать осмысленным ставший теперь бессмысленным автоматизм, то и другое с генетической точки зрения суть равно из-