Жил он в гостинице в паре кварталов от здания суда. Ходить давать показания надо было раз в несколько дней, а бывало что и неделю не трогали.
Так что свободного времени просто сверх меры. Раньше суды проходили без отрыва от основной работы. Один день отчеты, второй поиск пропавшего информатора, третий суд, четвертый получение информатора из вытрезвителя, пятый сплетни у кофемашины. А тут практически домашний арест. Еще и центр мегаполиса, все заведения дорогие и с претензией, сходить некуда. К тому же Виктор был уверен, что его пасут люди Джонсона. Чтобы главный свидетель обвинения никуда не пропал хотя бы до конца следствия. Мало ли что с ним может случиться?
Так прошел ровно месяц. В дополнение к месяцу, отпущенному Доном. Сроки вышли, и с запасом. Но Виктор как-то не вспоминал про старого мафиози. Вспомнил он про Юми. Достал планшет, улёгся на диван и полез в сеть. Развлекательные сайты синхронизируются между системами с задержкой в несколько суток информацию приходится возить на корабле-курьере с дата-центром в трюме. Но если есть более-менее свежие публикации значит всё с девушкой в порядке. Не рисовать Юми не может. Она даже в самые тяжелые времена находила хоть полчаса в день, чтобы посидеть с планшетом.
Наконец нужный сайт нашелся. Виктор открыл страницу Юми она скрывалась там под безликим и бесполым псевдонимом оплатил подписку, чтобы уж точно ничего не пропустить и точно, нашлась публикация. Меньше недели назад. Виктор стал листать картинки и громко засмеялся.
Юми всё-таки придумала новый сюжет. Нуарный детектив в плаще и шляпе шел по мрачному дождливому городу к маленькому домику, над дверью которого горела одинокая лампочка единственное пятно света в окружающей серости. В доме, в уютной светлой комнате с камином, сидела за мольбертом симпатичная художница. Худенькая, с короткой стрижкой, в мешковатом свитере и шерстяных чулках. Прототипы были очевидны. Однако детектив носил галстук, а художница оказалась невысокого роста, ему по плечо. Зачем такое отступление? Виктор перелистнул страницу и понял, что угадал за этот галстук художница лихо подтягивала детектива к себе, чтобы компенсировать разницу в росте и спокойно целоваться. В общем, проявляла инициативу. Неужели Юми настроена снова встретиться? Или она просто реализует нереализованные фантазии, превращая их в эротические картинки? Скорее, и то и то. Это же Юми. Виктор улыбнулся и стал листать дальше.
А там как раз всё завертелось Сначала на столе, не раздеваясь. Потом в ванной кадр с обнаженной художницей, прижатой грудью к запотевшему стеклу душевой кабины вышел особенно удачным. И потом уже герои переместились в постель. По мнению Виктора, с этого и надо было начинать столы, душевые, а также кресла, ковры, бассейны и прочее хороши только в теории. А хуже всего узкие корабельные койки.
Следующий кадр спина детектива, от художницы видно только лицо и руку. Девушка прикрыла глаза и, судя по всему, кричит так громко, что все соседи в курсе её личной жизни. А пальцы на руке скребут спину бедолаги детектива, оставляя длинные красные полосы.
«Я ж тебя переверну нафиг!» подумал Виктор. Перелистнул на следующую страницу и точно, художница перевернута. Рвёт ногтями простыню, зубами вцепилась в край подушки, красиво прогнула спинку
«Ну, считай, напросилась», решил Виктор. «Только разберусь вот с этим всем»
Увы, даже написать Юми он не мог агент Джонсон требовал секретности, да и судья просил не светиться до конца процесса. Тем не менее, оставил восторженный анонимный комментарий на сайте похвалил сюжет и «сексуальную героиню без гипертрофированных нереалистичных форм». И уточнил, будет ли продолжение.
Разумеется, дело рассматривалось в «особом порядке». Это когда подсудимый во всём признался, обвинение и потерпевшие то есть Виктор не возражают, судья особо не копается в обстоятельствах дела, и в итоге наказание назначают поменьше. Но при этом в закрытом режиме, без журналистов. Им даже около здания стоять не разрешали. Они что-то
там пытались снимать, однажды даже Дженнифер в новостях засветилась.
«Интересно, сколько в этот раз продлится твое возвращение в приличную журналистику?» с усмешкой подумал Виктор.
Пересекаться с ней еще раз решительно не хотелось. А вот с Шульцем всё-таки удалось поговорить.
В тот день наконец огласили приговор. Учитывая «деятельное раскаяние», «положительную характеристику», и так далее восемь лет тюрьмы и огромный штраф. Судья еще продолжал читать вслух, а Виктор уже продвинулся далеко вперед ему как участнику процесса выдали распечатку. Никакой «угрозы безопасности государства», естественно, не было обнаружено. Даже ухода от налогов не нашли, просто то что продавалось не имело права продаваться. Но когда продавалось всё что надо было уплачено. Причем всех покупателей артефактов Шульца признали «добросовестными приобретателями» то есть никто у счастливых коллекционеров ничего не конфискует.
На этом моменте Виктор начал хихикать и получил замечание от судьи. Успокоился и стал читать дальше.
А дальше повторялась первая, «беззубая» версия, которую сочиняли вместе с Джонсоном. Потерпевшими признавались только Виктор и Юми, бой был вообще один, возле станции нелюдей подбитая «Изабель» сгодилась как реквизит. И Шульц «по всей видимости, утратил контроль над преступным сообществом, которое создал». Финиш, занавес, титры.