«Левый пульт управление заблокировано»- подсказал борткомпьютер. «Капитан у руля!».
Юми, чтоб её, перехватила управление! И непонятно что она там наманеврирует при такой перегрузке ей даже пальцами шевелить тяжело. До удара торпеды осталось полсекунды с какими-то сотыми четыре десятых три десятых. Для Вольфрама время текло очень медленно. Но манёвр застал врасплох даже его. Юми дала полную тягу на все три двигателя и слегка довернула корабль. Точнехонько кормой к торпеде. Движками. Выхлопом. Тремя струями плазмы и довольно сильным магнитным полем.
Торпеда, ярко блестя стеклянной полусферой оптического сенсора на носу, влетела в струю под небольшим углом, выскочила из неё с другой стороны, заложила вираж и ударила борт «Кицунэ». После чего закувыркалась и провалилась назад. И через пару секунд взорвалась далеко за кормой.
Тут Юми убрала тягу до терпимых 2G и, похоже, вернула управление левому пульту.
Это был неоправданный риск, сказал Вольфрам.
Это был красивый ход, тяжело вздохнула Юми. Ну красивый же?
Выхлопом сжечь торпеде матрицу оптики?
И половину мозгов, они там рядом, улыбнулась девушка.
Неконтактный взрыватель мог быть отдельной системой начал Вольфрам.
Да ну ты брось, фыркнула Юми. Привык к военным железякам, по которым хоть кувалдой бей. А это гражданская самооборонная модель с «продвинутыми характеристиками».
Девушка изобразила пальцами «воздушные кавычки».
Всё равно риск был большой, проворчал Вольфрам. Если бы повредило двигатели, ремонт съел бы всю награду за голову Шульца.
Кстати о награде, Юми указала на экран. Разворачивается, гад!
Яхта Шульца всё это время разгонялась прямо, курсом на подъем орбиты. А «Кицунэ» сперва улетела вперед, потом разгонялась в обратном направлении, и затем крутилась как дурная, уходя от торпед. В итоге расстояние между кораблями сократилось. И, похоже, Шульцу это не понравилось яхта резко отвернула в сторону.
Автопилотом рулит, усмехнулась Юми. «Зенит» нажал.
«Зенит» это в сторону от планеты, вертикально вверх. Тоже,
в принципе, подходит, если хочешь быстрее прыгнуть.
Нужно догонять, сказал Вольфрам.
Сделаю. Он больше пяти G не может, на семерке быстро догоним
Цель артиллерийский бой. У него три торпеды, у нас четыре. Так что прорвёмся.
У тебя еще две вон дрейфуют, напомнила Юми.
Сейчас они пойдут в атаку вместе с нами. Выводи нас на дистанцию огня, но не в догон, а бортом к борту. Мне нужна наибольшая проекция цели.
«Кицунэ» вновь дала полную тягу и стала догонять. Было видно, что Юми держится с трудом перегрузки для неё запредельные. Возможно, это самый тяжелый бой за всю её летную карьеру. Но Вольфрам не спешил забирать управление. Было в этой худенькой девушке с красивыми глазами что-то от валькирии, что напомнило ему сразу нескольких давних знакомых и вообще старые добрые времена. Больше века назад, когда все еще были живы, все вместе, и летали так, как никто во всём обитаемом космосе больше не мог.
Но поностальгировать можно было и потом. Корабли сближались, Юми уже начала убавлять тягу. Следом неслись две торпеды. Сейчас у Шульца будет невеселый выбор.
Лазерными зенитками кораблю много ущерба не нанесешь. А торпед на яхте осталось ровно три. Угроз же две корабль с пушками и торпеды. Значит, зенитки по торпедам, а своими торпедами по противнику. Так хоть какой-то урон будет. И компьютер сделает именно так, он не умеет думать наперед.
Цугцванг, Шульц, тихо сказал Вольфрам, ни к кому не обращаясь. Хороших ходов не осталось.
Торпеды он навел с таким расчетом, чтобы они заходили с одной стороны. Яхта не рискнёт работать одной зениткой, она развернётся. И подставит торпедный отсек умница Юми с правильной стороны зашла. Оба орудия огонь!
Вольфрам начал стрелять еще до того, как стартовали остатки «Роя». И торпеды, едва выйдя из отсека, попали под две очереди осколочных снарядов с программируемым подрывом. Врыв был яркий и страшный похоже, что-то там взорвалось дополнительно, хотя по идее не должно было. Яхта, тем временем, успела сбить обе торпеды с «Кицунэ». Но это было уже не важно стрелять-то нечем. Орудия уже выцеливали уязвимые места, и скоро по бортам яхты вырвались из разорванных шлангов два облака, ярко блестящих на солнце.
Включаю спектрометр, объявила Юми. Так это хладогент. Утечка из обеих лазерных зениток!
Прогноз? спросил Вольфрам.
Мгновенный перегрев, если начнут стрелять.
Корабль противника безоружен, Вольфрам потянулся верхними руками и сложил их за головой. Можем выстрелить по двигателям. А можем Капитан, включайте связь и требуйте безоговорочную капитуляцию. Если что я вызываюсь волонтёром в призовую команду.
«Бедный Виктор», мысленно усмехнулся Вольфрам. Он стоял в шлюзовой камере, примагнитившись ботинками к полу, и ждал окончания стыковки. По привычке надел свой старый плащ, чтобы скрыть вторую пару рук. И теперь плащ мотало из стороны в сторону в такт работе маневровых двигателей «Кицунэ» швартовалось к яхте. Через минуту рывки закончились и наступила невесомость. Коридор уже заполнялся воздухом можно идти.
Вольфрам на всякий случай проверил оба пистолета военный и «уродца с глушителем» вспомнил внутреннюю планировку яхты и мысленно выругался. В старые-добрые времена он работал не так. А теперь, похоже, старый стал. Или расслабился. Или заразился от Виктора «тактическим рационализмом». Эффективно, но скучно. Вкусовщина грозила повлиять на абордаж. Вольфрам сморщился, потёр переносицу и потопал магнитными ботинками по коридору к яхте.