Писатель зевнул:
Это все магия.
Чего
Магия. Ну, колдовство. Гюрза рассказывала, что ее родная тетка колдунья. Ну, экстрасенс. А всем известно, что колдуньи умеют привораживать мужчин. Может быть, она попросила свою тетку приворожить Остапа и теперь он ходит за ней хвостиком.
Что за чушь
Ты не веришь в магию?
Нет. Это все предрассудки.
Зря. Мир полон неизведанных тайн.
Колдуны и экстрасенсы сплошь шарлатаны.
А как же Алан Чумак?
Кто
Чумак. Был такой экстрасенс в ящике. «Поставьте к экранам воду, кремы. Я буду их заряжать».
И ты реально во все это веришь?
Мой двоюродный дядька пил заряженную Чумаком воду и вылечился от псориаза.
Глупости какие.
Может быть. Но факт остается фактом. Болезнь ушла.
А вот еще говорят, что мочу пить полезно.
Уринотерапия. Мой знакомый это практиковал. С утра выпивал стакан собственной мочи, и весь день чувствовал себя отлично.
Фу! Прекращай свои шуточки!
Луцык сделал глубокий вдох. Воздух был такой чистый и пьянящий, что от него кружилась голова. Или это от голода?
Джей, а жених тебя искать не будет? спросил он.
Будет, неохотно ответила Джей.
Не хочешь о нем рассказать?
А что рассказывать? Играет в нашей группе. Басист.
Фу. Вот это по-настоящему мерзко. Басист низшая каста в иерархии рок-н-ролла, хуже только перкуссионист.
Я же по-хорошему попросила, чтобы ты прекратил свои шутки шутить!
Прости, само вырвалось.
С тобой всегда так.
А как его зовут?
Валера.
Как желейного медведя?
Вот ты сука!
Джей отвесила ему звонкую оплеуху, встала и пошла куда-то вдаль.
Постой! Я не нарочно! крикнул ей вслед Луцык.
В ответ ему показали средний палец.
Ты ведь ее до сих пор любишь? нарушил свое молчание Кабан.
Люблю. Как такую можно не любить
Что верно, то верно.
Луцык лежал с закрытыми глазами. В голове мелькали картинки из прошлого.
Концерт «Гражданской обороны» в каком-то кинотеатре на окраине Москвы. Группа «Изгои» полным составом в беснующейся толпе фанатов.
На сцене разогревающая группа «Эшелон». Играют металл. Играют, кстати, ничего так. Технично. Но все ждут Егора. Народ свистит, раздаются крики: «Пошли вон!» и «Гражданку» давай!'
Сет «Эшелона» заканчивается. На сцене появляется какой-то активист из «Авангарда красной молодежи», большевистской организации, устраивающей концерты «Г. О.» в Москве. Летов тогда был левее стенки и симпатизировал большевичкам.
Активист одет в кожанку, наголо побрит. С комиссарским напором активист толкает речь о Сталине, светлом коммунистическом будущем и скором крахе капитализма. Толпа скандирует: «Егор! Егор!». Никто не хочет слушать пламенных речей активиста. На сцену летят пивные бутылки.
Активист уходит.
На сцене по одному появляются музыканты. Наталья Чумакова бас. Александр Чесноков гитара. За барабаны садится Сан Саныч Андрюшкин по кличке «Призрак оперы». Под одобрительные крики толпы появляется сам Летов.
Группа недолго настраивается. Потом звучит первая песня. «Тошнота». Зал буквально взрывается Толпа начинает бесноваться. Первый ряд кресел разносят в щепки. Звучит «Винтовка это праздник». На сцену влезает какой-то бухой штрих, но охрана скручивает ему руки и оттаскивает за кулисы. Играет «Моя оборона». Все хором подпевают.
Луцык и Джей держатся за руки, их просто распирает от несущейся со сцены энергии. Остап между тем сцепился с каким-то гопником в камуфляжном бомбере, на которого пролил свое пиво. Луцык хочет подорваться на помощь Остапу, но враждующие стороны быстро решают конфликт миром. Вскоре они уже стоят в обнимку и вместе горланят куплеты «Про дурачка». Кабан бухой просто в умат, на его круглом лице играет улыбка неописуемого блаженства. Луцык показывает ему кулак с оттопыренным большим пальцем. Тот отвечает таким же жестом.
После концерта все участники группы «Изгои» едут в метро и делятся впечатлениями. Остап рассказывает, что в оригинальной версии песни «Все идет по плану» было около двадцати куплетов и что у его кента есть эта самая версия, но он никому не дает ее не то что переписать, но даже послушать. Их остановка через одну. И тут Кабан решает помочиться прямо в вагоне. Его вовремя останавливает Остап. Когда они выходят из метро, Кабан бежит за ларек, чтобы справить малую нужду. Сделав свои дела, он спотыкается и падает, ударяясь головой об асфальт. Разбивает в кровь лобешник. Всей бригадой они тащат раненого товарища до дома. Кабан уже ничего не соображает, он, кажется, думает, что до сих пор находится на концерте и пытается напеть «Русское поле экспериментов», но постоянно забывает слова. Друзья доводят Кабана до его хаты, сажают у двери и, позвонив, драпают.
На улице идет снег. Первый в этом году.
«Умели же мы повеселиться! подумал Луцык. И куда все это подевалось?»
И тут же заснул сном праведника.
При пробуждении было уже темно. Ощутив желание отлить, Луцык поднялся и вразвалочку пошел вперед.
Как же тепло! произнес он. Не то что в Москве. А может быть, мы и вправду в Казахстане?
Пройдя с десяток шагов, расстегнул ширинку и стал мочиться, напевая песенку Димы Кузьмина по прозвищу «Черный Лукич»:
Над седой казахской степью в черной вышине проплывает белый спутник в золотом огне. Это руки, я их вижу, это быстрый глаз, а это лисий хвост, что всегда уйдет от нас