- Садитесь, милорды и леди, - пригласил король через мгновение, и ноги и одежда зашуршали, когда парламент повиновался. Он подождал, пока все снова рассядутся, затем повернул голову, оглядывая все эти ожидающие лица со спокойствием, которое, как подозревал Мерлин, он не совсем чувствовал.
- Мы вызвали вас для того, чтобы поделиться с вами содержанием и последствиями письма, которое мы совсем недавно получили от нашего доверенного слуги графа Грей-Харбора, - сказал он тогда. - Это касается решения ее величества королевы Шарлиэн относительно предложения, которое мы передали ей личной рукой графа Грей-Харбора.
Он сделал паузу, и каждый человек во всем этом зале сидел очень, очень тихо. Эта тишина была подтверждением того, что секретность была сохранена, - подумал Мерлин. - Все знали, что Грей-Харбор отправился в Чисхолм в качестве специального посланника Кэйлеба, и даже наименее проницательному политическому тупице было очевидно, что первого советника не послали бы лично, если бы Кэйлеб не хотел сказать Шарлиэн что-то важное. Но никто за пределами ближайшего круга советников Кэйлеба не знал, что это было за нечто значительное, и стремление парламента выяснить это было ощутимым.
- Теперь мы объявляем вам, - четко произнес Кэйлеб, - что королева Шарлиэн приняла наше предложение руки и сердца.
На один-два удара сердца это, казалось, не воспринималось. Затем это произошло, и волна изумления прокатилась по парламенту, как сильный ветер по траве прерий. Мерлин действительно мог видеть, как это пронеслось по сидящим представителям и пэрам, и, несмотря на присутствие короля, несмотря на торжественность самого парламента, хор изумленных голосов присоединился к этому.
Даже для усиленного слуха Мерлина было невозможно разобрать какие-либо отдельные замечания в этом спонтанном бедламе, а Кэйлеб даже не пытался. Он просто подождал несколько секунд, позволяя вопросам и восклицаниям аудитории идти своим чередом, прежде чем, наконец, откашлялся и повысил свой собственный голос.
- Милорды и леди! - резко сказал он. - Прилично ли это прерывание? - Голос короля прорвался сквозь гвалт, который прекратился с поразительной быстротой. Многие лица выглядели смущенными вспышками чувств своих владельцев, но даже в этих случаях преобладающими эмоциями были удивление и напряженные размышления.
- Благодарю вас, милорды и леди, - сказал Кэйлеб, когда снова воцарилась тишина. Затем он позволил себе легкую улыбку. - Полагаю, мы вряд ли можем винить вас за ваше удивление. Согласие ее величества на наше предложение руки и сердца было нелегким решением. Потребовалось большое мужество и великая мудрость, чтобы не обращать внимания на неизбежную ярость, которую ее решение вызовет у тех коррумпированных личностей, которые в настоящее время контролируют Храм. Не может быть никаких сомнений в том, что своим принятием она безвозвратно связала, - он снова улыбнулся собственному выбору глагола, - судьбу своего королевства с нашей собственной. Она согласилась по собственной воле встать рядом с нами и нашим народом в смертельной борьбе за душу Матери-Церкви и наше собственное выживание. Не заблуждайтесь, это битва, в которую она решила вступить, и с этого момента ни для нее, ни для Чисхолма пути назад не будет, как не может быть и для Чариса. Все это она сознательно и охотно приняла вместе с нашим предложением руки и сердца.
Тишина и безмолвие были глубокими.
- Согласно условиям нашего предложения ей, которое мы намерены раскрыть вам сегодня, и которое будет доступно каждому из вас в письменной форме после этого обращения, короны Чариса и Чисхолма будут равны друг другу до конца жизни ее величества и нашей собственной. После нашей смерти эти короны будут объединены в лице наших детей в единую Чарисийскую империю.
- Тем временем мы и ее величество представим парламентам обоих королевств условия, на которых мы предлагаем создать новый, общий и разделяемый имперский парламент, который будет консультировать и помогать нам в справедливом управлении обоими королевствами в их новых имперских отношениях друг с другом. Флоты и армии наших соответствующих королевств будут объединены в новый имперский флот и имперскую армию, и должности
в рамках общих вооруженных сил этого, нашего нового и великого королевства, будут открыты как для чарисийцев, так и для чисхолмцев. Будет создана имперская казна, в которую оба королевства будут вносить взносы, и наши законоучители, совместно с правителями Чисхолма, должны так согласовать законы этих двух королевств, чтобы подданные одного пользовались всеми правами, привилегиями, ответственностью и обязанностями подданных другого.
- И поскольку всегда будет существовать угроза того, что отношения наших королевств превратятся в неравное партнерство, в котором одно королевство становится - или думает, что стало - слугой другого, а не равным ему, Теллесберг и Черейт должны стать равноправными столицами. В течение четырех месяцев каждого года - то есть в течение полугода, учитывая время в пути между Чарисом и Чисхолмом - ее величество и я будем проживать в Теллесберге и управлять обоими королевствами из этого города, и в течение четырех месяцев каждого года она и я будем проживать в Черейте и управлять обоими королевствами из этого города. Без сомнения, это будет трудная адаптация для обоих городов, но это произойдет, милорды и леди.