Я пойду, отец. Надо с незваным гостем разделаться. К Саакдухт обещал вечером зайти, сына еще раз посмотреть Великая просьба к тебе, отец, не будет меня здесь при крещении, прошу тебя, имя свое святое ему нареки!
Хорошо, Саргис. Благослови тебя Господь и ныне, и присно
Слепец перекрестил сына. Осторожно приложившись к его руке, Саргис вышел из покоя.
На женской половине замка было тихо. В большой комнате царил полумрак. Слышно было дыхание спящей на широкой тахте женщины. Рядом стояла детская колыбель. Солнечный луч все-таки пробился в отверстие ставни и упал на красное сморщенное личико новорожденного. Младенец обиженно захныкал. Большие глаза спящей открылись. Она тревожно глянула на плачущего ребенка. Но старая нянька уже качала колыбель и напевала песенку.
Саакдухт с усталой улыбкой откинулась на подушки.
Дверь в комнату осторожно приоткрылась. Нянька оглянулась, ожесточенно замотала головой. Парон Саргис поспешно попятился: нельзя нарушать покой наследника рода
Глава II. ДЕРЕВНЯ В ГОРАХ
В сумрачном глхатуне с толстыми бутовыми стенами и отверстием в кровле горел малиновым жаром кизяк в тондире . Свет проникал через дверь, широко открытую для выхода едкого дыма. Сноха Вазгена жена старшего сына Манука и дочь быстроглазая Ануш проворно выхватывали из деревянного корыта куски упругого теста и быстро раскатывали на тонкие лепешки. Сухая
старуха с поджатыми губами точными движениями прилепляла сырые лепешки на раскаленные стенки тондира и вынимала из печи готовые. В ногах у бабушки путался маленький Галуст и, изредка кусая лепешки, получал подзатыльники. В зыбке мерно посапывал новорожденный. Стопа подрумянившегося белого лаваша уже возвышалась под чистым полотенцем на низком треногом столике, когда в дверях неожиданно показался сам хозяин дома.
Вместе с ним в горницу вошли дородный староста селения Укан и младший сын Вазгена Самвел, высокий парень с иссиня-черными кудрями и смуглым лицом.
Мир дому сему! громко возгласил староста.
Старуха выпрямилась и вопросительно посмотрела на мужа.
Вазген с суровым видом произнес:
Кончай с хлебом, Сирануйш! После допечешь. Сейчас собирай в дорогу Самвела И глухо добавил, кивнув на Укана: Забирают в ополчение!
Сирануйш возмущенно всплескнула руками:
Второго сына в этом году забираете, бессовестные! Как не стыдно, Укан!
Посмотрев на сумрачного Самвела, она озабоченно спросила:
А как же с его свадьбой будет?
Придется отложить, пробурчал Вазген.
Крестьянин был зол. Усевшись на низкую скамью, он отвернулся к очагу. Староста сел на другую скамью и, понимающе вздохнув, произнес с таинственным видом:
Ничего не поделаешь, дорогие! Как вы думаете, сколько дорийский Орбели от нашего парона войска потребовал на этот раз?
Вазгена и его семью вопрос этот явно не интересовал. Однако Укан, для важности подняв толстый палец к закопченному потолку, воскликнул тонким голосом:
Триста! Я говорю триста! Неслыханно! Невиданно! С тех пор как Хожорни стоит
Вазген продолжал молчать. От утешительных подсчетов старосты легче не было ни ему, ни хозяйству
Подумать только! И половины коней мы не успели пригнать с пастбищ за два дня. Да и оружия не хватает Все кузнецы работают день и ночь, наконечники к пикам делают. Вот как нам приходится трудно! возбужденно продолжал Укан.
Все это так. А урожай кто собирать будет, Укан? Манука на рубеж вы загнали, ничего о нем не знаем, теперь Самвела берете, а ему и восемнадцати нет. Парня женить хотели. А теперь что же получается? Последних людей на войну уводите. Кто хлеб жать будет, спрашиваю? Как я внуков прокормлю? Вот и крестины надо справить, а на что? гневно воскликнул Вазген.
Укан смущенно развел руками:
Ну, до жатвы еще далеко. Целых две недели осталось Не на войну, на смотр в Лори едут парни, скоро вернутся и хлеб успеют собрать!
Вазген со злостью махнул рукой:
Бог знает, что городишь, Укан! Какой там смотр, коль хлеба на неделю брать велели? А раз война, вернутся ли вообще наши сыновья с похода?
Пока говорили, хлеб стал гореть в печи. Сирануйш бросилась его вынимать.
Я что сказал? Кончай все дела, готовь сына в поход. Все, что ему нужно, собирай, слышишь? сердито закричал Вазген.
Самвел молча стоял, прислонившись к дубовому столбу, поддерживающему крышу жилища. О чем он думал?.. Еще хорошо, если в ополчении оставят. А вдруг парон переведет его в замковый отряд? Тогда не скоро вернешься домой И свадьбу с Астхик расстроили, черти!
Огорчение Самвела, впрочем, было неглубоким. И не удивительно. Брак был, как всегда, решен родителями, и вряд ли больше одного раза удалось юноше побеседовать до свадьбы со своей нареченной
Староста медленно поднялся со скамьи.
Так после обедни пусть Самвел с вещами и хлебом к ограде церкви придет. Оттуда с богом двинемся все вместе в замок. Господь да хранит вас! С этим благочестивым пожеланием Укан исчез за дверью.