Хочешь сказать, что это неправда?
Просто для рыбаков Сола это, похоже, не так.
Они прошли еще несколько шагов.
А знаешь, сказала Клоуэнс, я насобирала для тебя наперстянок. Они красивые.
Спасибо. Ты навещала Энисов?
Нет, мама... Но я встретила одного твоего друга.
Демельза улыбнулась.
Что ж, это многое объясняет. Но это и в самом деле друг?
А что?
Ты так это сказала...
Клоуэнс стряхнула пылинку с юбки.
Это сэр Джордж Уорлегган.
Она старалась не смотреть на мать, но хорошо понимала, что означает её молчание.
Где? спросила Демельза.
В Тренвите. Я впервые увидела дверь открытой и зашла посмотреть, а он оказался там, в большом зале, сидел перед догорающим камином, с погасшей трубкой и таким мрачным видом, как будто ежа проглотил.
Он тебя видел?
Да, конечно. Мы даже поговорили! Он спросил, какого чёрта я там делаю, а я ему ответила.
Ответила что?
Что там самые лучшие наперстянки в округе, особенно бледно-розовые, у живой изгороди возле пруда.
Демельза пригладила рукой волосы, но ветер тут же снова их растрепал.
И что дальше?
Он очень грубо разговаривал. Сказал, что я нарушила права владения и меня нужно привлечь к ответственности. Что он позовёт своих людей и меня выгонят за ворота. Ну и всё такое, рассердился.
Демельза взглянула на дочь. Та совсем не казалась расстроенной.
Клоуэнс, зачем ты туда ходила? Мы же велели тебе этого не делать. Ты напрашиваешься на неприятности.
Ну я же не знала, что наткнусь на него. Но это не важно, ничего страшного не произошло. Мы с ним поладили.
Хочешь сказать, ты ему ответила?
Разумеется, но очень вежливо. Я вела себя прилично. Просто сказала очень жаль, что ему приходится быть грубым с соседями, даже с родственниками мы же что-то вроде кузенов.
И что он на это сказал?
Сказал, что я ему не кузина, у него вообще нет никаких кузин, а я не понимаю, о чём говорю, и лучше мне уйти, не то он позовёт братьев Харри и меня вышвырнут вон.
К ним приближалась миссис Кемп. Белла и Софи ближе к дому прибавили ходу и шли уже ярдах в пятидесяти.
Не говори отцу, что была в Тренвите, попросила Демельза. Ты же помнишь, что он сказал в последний раз.
Конечно, не скажу, не хочу его расстраивать. Но я не ожидала, что это тебя огорчит.
Я не расстроена, дорогая. Это... это мутное дело, и мне оно совсем не по душе. Я не могу объяснить тебе ни причины, по которым твой отец и Джордж Уорлегган стали врагами, ни почему пропасть между нами стала такой глубокой. Ты наверняка слышала сплетни...
Да. Отец и Элизабет Уорлегган в молодости были влюблены друг в друга. Разве это так ужасно?
Демельза, до этого хмуро смотревшая на дочь, рассмеялась.
Ну, можно сказать, что и нет... Но в каком-то смысле это продолжалось всю жизнь. Понимаешь, с этим ничего не поделать, но...
А я уверена, всё было совсем не так, как у вас с отцом. Ваши отношения особенные. Мне, наверное, не повезёт встретить человека вроде него, и уж конечно, я никогда не смогу стать похожей на тебя...
Белла Полдарк, тоненькая и темноволосая, подбежала к ним, приплясывая и оживлённо болтая возле шахты Уил-Лежер они нашли что-то большое, белое и вонючее, похоже, мёртвую рыбу. Она хотела притащить это домой, но миссис Кемп не позволила. Софи Энис, годом моложе, чуть отстала от Беллы, но тоже внесла свой вклад в рассказ. Демельза склонилась над девочками, заговорила с ними, и, воспользовавшись возможностью, незаметно смахнула с глаз влагу. Трудно без эмоций принимать похвалу от детей, а комплименты прямолинейной Клоуэнс ей случалось слышать нечасто. Наконец, к ним присоединилась миссис Кемп, и все вместе пошли домой, Джейн Гимлетт впереди, чтобы приготовить для девочек чай с печеньем.
Порыв излияний чувств прошел, и Клоуэнс с матерью последовали за остальными в предвкушении чая. Они были одного роста, и дующий в спину ветер ерошил им волосы, как нежные птичьи перышки.
Но потом тебе позволили беспрепятственно покинуть Тренвит? спросила Демельза.
Да, в конце концов мы расстались не так уж плохо. Я оставила ему немного наперстянок.
Оставила? Ты подарила Джорджу цветы?
Он не хотел брать. Сказал, пусть завянут на чёртовом полу в проклятом зале, ему всё равно, и тогда я нашла старую вазу, набрала воды и поставила цветы на стол. Какой там огромный стол! Я таких никогда не видела! Думаю, он устоит, даже если весь дом рухнет.
И
он... он позволил?
Ну, он не мог мне помешать. Проворчал что-то пару раз, как сердитый пёс. Но мне кажется, он только с виду злой лает, но не кусает.
Не стоит на это рассчитывать, сказала Демельза.
Вот, а после того, как поставила цветы хотя у меня это пока выходит не так красиво, как у тебя я очень вежливо пожелала ему хорошего вечера.
А он зарычал в ответ?
Нет, только сердито взглянул. А после ещё раз спросил, как меня зовут. Я сказала.
Глава четвёртая
Гренвиль, строгий человек с аристократическими вкусами, способный делать замечания относительно долга и ответственности многим людям, не исключая королевскую семью, обычно сам пренебрегал долгом, стоило ему оказаться в двухстах пятидесяти милях от Вестминстера, в своём особняке с видом на огромный парк, где его владения простирались, насколько мог охватить самый зоркий взгляд.