Когда гитлеровцы подползли поближе, мы открыли огонь. Закипела тяжелая и неравная битва.
Временами она стихала, затем снова разгоралась. Особенно донимал нас, не давая поднять головы, станковой пулемет, установленный гитлеровцами внизу, возле толстого дерева.
Григорий, попробуй пробраться к нему с гранатой, обратился я к Мельнику.
Есть, ответил тот.
Он взял гранату и пополз вниз.
Вскоре мы услышали взрыв. Пулемет замолк. Над деревом тучей взвился дым.
Мельник полз обратно. Его отход мы прикрывали огнем. Оставаться на этом месте дальше было невозможно, и мы решили идти на прорыв.
Это была почти непосильная операция, но иного выхода не было.
Напрягая все силы, мы быстро поползли вниз по заснеженной канаве, бросив перед этим в обе стороны по противотанковой гранате.
Гитлеровцы, видимо, сразу не разгадали нашего маневра. Воспользовавшись временным затишьем, мы чуть ли не кубарем катились вниз.
И тут перед нами показался крутой обрыв. Времени на раздумывание не было, и мы один за другим свалились в эту пропасть.
Опомнились мы на небольшой равнине. Не чувствуя боли от ушибов, устремились дальше. Выстрелы гитлеровцев слышны были далеко позади. У каждого в сердце снова вспыхнул радостный огонек надежды.
Да, радость и грусть всегда ходят рядом.
Как будто в пуховые перины, проваливались мы в снежные сугробы до самого пояса. На всех нас осталось штук десять патронов. Надо было спешить, спешить и спешить.
Гитлеровцы, разобравшись в обстановке, не оставили нас в покое. Они продолжали преследование. Однако мы уже успели пройти до шести километров. Пули свистели высоко над головами.
Вдруг впереди показалась обширная поляна с несколькими домиками на ней. Гитлеровцы приближались. Мы все взмокли от пота, было трудно дышать. Угроза снова нависла над нами.
Что будем делать? тревожно спросил комиссар.
Я на минуту остановился. Решить этот вопрос в такой обстановке было нелегко.
Ветер по-прежнему раскачивал высокие деревья. Из труб небольших домиков струился дым, который сразу же подхватывал ветер и уносил вдаль.
«Люди готовят завтрак», подумал я.
Пулеметная очередь заставила нас прижаться к земле. Деваться было некуда. Мы быстро подбежали к крайнему домику и постучали в дверь.
Открыл нам человек среднего роста. Он вопросительно смотрел на меня и моих товарищей.
Мы советские партизаны, за нами погоня, быстро сказал я.
Да и что еще я мог сказать? Все мы были в форме советских офицеров, а красные ленточки, сверкавшие у нас на шапках, подтверждали все это.
Стрельба перенеслась на опушку леса. Это услыхал и хозяин домика.
Слегка побледнев, он на мгновение задумался, потом решительным движением молча открыл дверь и показал рукой на лестницу.
Через несколько секунд мы очутились на чердаке.
Попали в мышеловку, тихо выругался Григорий Мельник.
Может, и так, но если уж умирать, так прежде хоть по одному гитлеровцу хлопнуть надо, сказал Рудольф Стой.
Я приказал быстро разделить поровну боеприпасы. Было решено беречь один патрон для уничтожения карателей, а второй для себя. Живыми не сдаваться.
А как же мне? спросил Анатолий Володин.
У него был лишь один патрон.
Казак без пули, зато казак не без доли, снова пошутил Григорий Мельник. Даже в эту тяжелую минуту он старался подбодрить товарищей.
Во дворе послышался лай собак, а затем зазвучала немецкая речь. Мы разошлись по чердаку и все взгляды направили на чердачную дверь, в которой с минуты на минуту могли показаться каратели.
Ветер сердито свистел в щелястой крыше чердака, снежная пыль щекотала лицо.
Каждый из нас думал, как поведет себя хозяин дома, не выдаст ли он нас.
«Может, он просто заманил нас на чердак, чтобы отдать в руки фашистам?» думал я.
В небольшую щель было видно, как гитлеровцы рассыпались по деревне. Их было около сотни.
Ледяной сквозняк пронизывал до костей, но мы не обращали внимания. «Значит, не заметили, что мы зашли в этот дом!» снова затеплилась у меня надежда на спасение.
Во дворе стоял без фуражки хозяин дома, окруженный карателями, и что-то показывал рукой в сторону леса.
До нас донеслись слова гитлеровского фельдфебеля:
Не врешь? Мы будем проверять!
Хозяин отрицательно покрутил головой и снова уверенно показал рукой в сторону леса.
Гитлеровцы, толпясь у калитки, вышли со двора. Будто тысячепудовый груз свалился с наших плеч. Мы облегченно вздохнули, не зная, как благодарить этого незнакомого нам простого человека.
И я снова невольно вспомнил мудрый взгляд и доброе лицо генерал-лейтенанта Строкача. Опять всплыли в памяти его слова:
Будьте решительны, думайте трезво, действуйте смело и удача будет сопутствовать вам.
Каратели уже оставили деревню, а мы все сидели молча на чердаке, не в силах пошевелиться после таких нечеловеческих усилий и переживаний.
Вскоре послышались шаги хозяина, поднимавшегося по лестнице.
Содруги, пойдемте в комнату, они ушли, улыбаясь, сказал он тихим и приятным голосом.
Мы спустились вниз и зашли в маленькую теплую комнату. Один стол, три стула и две кровати вот и вся ее скромная обстановка. В комнате стоял запах вареной картошки.