Кунти после свадьбы вернулась к своему отцу и несколько лет выполняла обязанности, возложенные на детей в домах бедняков. Единственное отличие ее «замужнего состояния» от прежнего заключалось в том, что ей больше не разрешалось носить одежду из одного куска материи, которую
носят незамужние девушки. Теперь ее костюм состоял из трех частей: чаддара длиной в полтора ярда, один конец которого прикрывал голову, а другой был заткнут за юбку, маленького лифа без рукавов и короткой юбки.
Прошло несколько однообразных и беззаботных лет, прежде чем для Кунти наступил день, когда ее сочли достаточно взрослой, чтобы переехать к мужу. Снова на помощь пришел бания, и одетая в новое платье девочка-невеста с глазами, полными слез, отправилась в дом к своему мужу-мальчику. Изменение в жизни Кунти в связи с переходом из одного дома в другой состояло лишь в том, что теперь она исполняла домашнюю работу не для матери, а для свекрови. В бедных семьях Индии нет бездельников: молодые и старые все выполняют порученную им работу и делают ее весело. Кунти теперь была достаточно взрослой и могла помогать в приготовлении пищи. Сразу же после того, как съедали завтрак, все члены семьи, которые могли наняться на работу, уходили из дому. Их заработки, как ни ничтожны они были, давали возможность сводить концы с концами. Отец Харквара был каменщиком и работал на строительстве храма при школе, которую содержала американская миссия. Харквар мечтал пойти по стопам отца. Сейчас, когда он был для этого слишком слаб, он помогал кормильцу семьи, поднося ему и другим каменщикам строительные материалы. За десять часов работы ему платили две анна.
На орошаемых землях, в низине, созревал урожай. После завтрака, помыв и почистив металлические горшки и сковородки, Кунти отправлялась со своей свекровью и другими многочисленными невестками на поля деревенского старосты. Там она вместе с другими женщинами и девушками работала те же десять часов, что и ее муж, получая, однако, в два раза меньше. Когда дневная работа была закончена, семья в сумерках возвращалась в дом, который деревенский староста разрешил отцу Харквара построить на своей земле. Разводили огонь из сухих веток, собранных маленькими детьми за время отсутствия старших, приготовляли и съедали ужин. В доме не было никакого освещения, кроме огня в очаге. Когда горшки и сковородки были перемыты и убраны, все члены семьи отправлялись спать, каждый на свое место. Харквар и его братья спали вместе с отцом, а Кунти с остальными женщинами семьи.
Когда Харквару исполнилось восемнадцать, а Кунти шестнадцать лет, они ушли из дома, взяв то немногое, что им принадлежало, и поселились в доме, который предоставил им дядя Харквара в деревне, расположенной в трех милях от военного лагеря в Раникхете. В лагере шло строительство казарм, и Харквар без труда нашел работу каменщика. Кунти также легко устроилась на работу: она переносила камни из каменоломни на строительную площадку.
Четыре года молодые супруги работали на строительстве казарм в Раникхете. За это время у Кунти родилось двое детей. В ноябре, к концу четвертого года, строительство было закончено. Харквару и Кунти необходимо было искать новую работу, ибо на свои сбережения они могли продержаться лишь несколько дней.
В этом году зима была ранняя и обещала быть необычайно суровой. Семья не была обеспечена теплой одеждой, и после бесплодных поисков работы в течение недели Харквар предложил перебраться в другой район, у подножия гор, где, как он слышал, шло строительство канала.
В начале декабря они бодро отправились пешком в долгий путь. Расстояние между деревней, где они жили четыре года, и строительством канала в Каладхунги, где они надеялись получить работу, составляло примерно пятьдесят миль. Ночью они спали под деревьями, а днем шли по крутой и неровной дороге. Они несли свои пожитки и по очереди брали на руки детей. Двигаясь таким образом, Харквар и Кунти, усталые, с разбитыми ногами, через шесть дней добрались до Каладхунги.
Сюда же в начале зимы пришли из высокогорных районов безземельные крестьяне-«неприкасаемые» и построили общие дома, в которых могло разместиться до тридцати семей. В этих домах Харквар и Кунти не нашли пристанища, и им пришлось строить отдельную хижину. Выбрав место на опушке леса, где было много топлива и откуда недалеко до базара, они целыми днями трудились над сооружением хижины из ветвей и листьев. У них оставалось всего несколько рупий, и здесь не было «доброго» бании, к которому можно было бы обратиться за помощью.
Лес, на опушке которого Харквар и Кунти построили свою хижину, был моим излюбленным местом охоты. Еще мальчиком я впервые вступил в него со старым шомпольным ружьем, чтобы охотиться за дичью и пополнять запасы мяса для своей семьи. Затем я исходил этот лес вдоль и поперек, вооруженный современной