В другое время, поединок двух хромых можно было бы рассматривать, как неплохую шутку. Что-то похожее устраивали ярмарочные фигляры бой на палках со связанными ногами пользовался особым успехом у зрителей в северном Кевинале и южном Аркайле, а в Унсале бойцам давали в руки туго набитые шерстью мешки и завязывали глаза. Раньше это казалось смешным.
Но, как говорится, это было бы смешным, когда бы не было столь грустным. Ланс всегда привык драться с соперником, превосходящим его в силе, используя преимущество в скорости и ловкости. Сейчас же из-за скованной болью ноги ползал, как улитка. А Лобо, казалось, не чувствовал усталости. Удары сыпались градом сверху, справа, слева. Один
раз альт Грегору удалось прорвать этот безжалостный стальной веер и вскользь прикоснуться клинком к правой ноге трагерца. Брючина потемнела, но на силу и размашистость ударов это не повлияло.
Ланс чувствовал, что ещё немного, и он выдохнется. Сердце уже начинало предательски постукивать вразнобой. Будто барабан, выводящий прихотливую южную мелодию. Скоро начнут дрожать колени, руки утратят точность движений. Потом менестрель начнёт задыхаться. Раньше за ним такого не водилось, но с того дня, как его бесчувственного грузили на «Лунный гонщик», что-то в сердце надорвалось и оно стало отказывать слишком быстро, вести себя как загнанная лошадь.
Значит нужно покончить с обезумевшим праном Лобо до того. Например, сделать вид, будто уже потерял последние силы, раскрыться, а когда тот ринется в атаку, нанести укол. Куда? В горло трудно попасть. Целиться в сердце можно, но велика вероятность наткнуться на ребро. Значит, в живот. Да, это жестоко и принесёт страдания. А что его жалеть? Он-то не пожалеет аркайлца.
Лишь бы не оступиться. Вокруг столько битого камня и мёртвых людей
В который раз подтвердилась истина, что во время дуэли следует думать только о дуэли. Фехтование не терпит легкомысленного отношения. Чуть зазеваешься и противник не преминёт этим воспользоваться.
Глава 3 Ч. 6
Ланс охнул и отлетел. От боли потемнело в глазах. Он понимал, что сейчас представляет собой лёгкую добычу, и постарался разорвать дистанцию, отступая. И, как и следовало ожидать, зацепился ногой за мёртвое тело.
Он мог бы отбить лёгкие, упади навзничь, но сработала многолетняя выучка. Ещё не коснувшись земли, Ланс успел развернуться и завалился на левый бок, стукнувшись всего лишь локтем. Даже лёжа, он продолжал целить остриём шпаги в груди врага.
Вот тебе и конец! Зарычал альт Эскобан и без малейшего труда отбил клинок Ланса в сторону. На удивление быстро шагнул вперёд. Получай! Сапог врезался Лансу в грудь, переворачивая на спину.
Воздух вышел из лёгких, как из кузнечного меха.
Альт Грегор не мог пошевелиться, даже поднять оружие. Даже прикрыться руками
Огромный на фоне бегущих по синему небу кудрявых облаков с длинными хвостами, словно у комет, Лобо альт Эскобан занёс шпагу, сжимая рукоять двумя руками. Он готовил смертельный удар, который должен был приколоть Ланса к земле, будто какую-то бутоньерку к платью столичной модницы. Говорят, за мгновение до смерти пред глазами проносится вся жизнь. Ланс много раз подступал к черте, отделяющей это мир от горнего, и даже неоднократно заносил ногу, чтобы переступить. Если сосредоточиться и вспомнить, то не было случая, чтобы на пороге смерти он задумывался о чём-то возвышенно-благородном, обращался мыслями к Вседержителю или памяти славных предков. Может, кому-то другому это удавалось, и даже без труда, но Ланс альт Грегор из Дома Багряной Розы постоянно отвлекался на мелкие бытовые неудобства некстати разболевшуюся мозоль, сбитые костяшки на кулаке, лопнувшую пристругу, только что замеченную прореху на рукаве или ещё что-нибудь. Вот и сейчас, несмотря на попытки представить образ Реналлы и мылено попрощаться, менестрель обратил внимание на пятнышко ржавчины на клине его шпаги приблизительно на расстоянии пяди от крестовины. Как такое могло случиться? Ведь он собственноручно чистил оружие и натирал ветошкой, смоченной в масле. Неужели солёный и влажный морской ветер сыграл злую шутку?
Ланс думал о заржавевшем клинке так отрешённо, будто его жизнь не находилась сейчас на острие шпаги прана Лобо. Время растянулось. Исчезли звуки, запахи Только бурое пятнышко на серой поверхности отполированной стали.
«Жил беспечным глупцом, подумал альт Грегор, так и умру. Ничего нового нет в подлунном мире».
Ему даже захотелось, чтобы Лобо нанёс последний удар как можно скорее, будто бы это спасало от чувства неловкости за собственные дурацкие мысли.
Ну,
давай уже
Гори в Геенне Огненной! зарычал альт Эскобан. Останется один!
Лансу очень захотелось зажмуриться, но он сдержался, даже вздёрнул подбородок. Не дождутся трагерцы, чтобы он выказал малодушие. Ну, давай уже
Пран Лобо, вместо того, чтобы проткнуть грудь Ланса сталью, почему-то дёрнулся, как-то странно «хрюкнул» и грузно упал на колени. Шпага воткнулась в землю на расстоянии локтя от ноги аркайлца. Не успел альт Грегор удивиться, как Лобо завалился вперёд, наваливаясь всей своей немалой тяжестью был трагерец крепким и ширококостным, как тяжеловоз. Ланс, умудрившийся в последнее мгновении дотянуться до шпаги, оттолкнул противника и, перехватив оружие, ударил его эфесом в лицо. Рассёк кожу на скуле, но Лобо даже не вскрикнул. Левой рукой, альт Грегор вцепился ему в горло, одновременно отталкивая от себя и пытаясь придушить. Безрезультатно альт Эскобан казался неподъёмным.