Данвиль, который не боялся никого на свете, Данвиль, который даже в ту жестокую эпоху славился своей свирепостью, Данвиль трепетал от ужаса при одной мысли о Жанне. А мысль эта беспрестанно терзала его мозг: «Вдруг те же причины, что привели в Париж меня, приведут сюда и Франсуа? Я оказался на улице Сен-Дени случайно, но ведь и мой брат может так же, волею случая, забрести туда И он увидит ее заговорит с ней Она все ему расскажет»
Данвиль покрывался холодным потом и бледнел.
«Боже! твердил он про себя. Сколько лет прошло! Как старался я позабыть о прошлом! Но тщетно Оно всегда со мной, даже в сражениях, где льются реки гугенотской крови, даже на пирах, где я пытаюсь одурманить себя вином Не могу, не могу забыть! Я снова вижу ее перед собой там, в Маржанси, в жалкой крестьянской лачуге Опять и опять я слышу те слова, что она шепотом сказала Франсуа: «Добей, добей же меня!.. Смотри, я умираю!» Как она ненавидела меня! Как презирала! Но я отомстил! Я поломал им жизни, всем троим в один день: и отцу, и матери, и дочери! Горе тем, кто невзлюбит меня! Ибо я не знаю прощения!»
Данвиля пьянило ощущение собственного величия и могущества.
Потом он вновь вспоминал о старшем брате, которому причинил столько горя: он не испытывал угрызений совести, но боялся мести Франсуа.
Страшные призраки прошлого, восстав из могилы, окружили Анри де Монморанси. Он опять видел себя в каштановом леске, неподалеку от родового замка, вновь чувствовал, как вонзается в его тело шпага Франсуа Он вспомнил, как брат склонился над ним, поверженным и бессильным, как тяжелый взгляд Франсуа вселил ужас в его душу
Неужели Франсуа скоро узнает правду? Что тогда будет с Анри?
Данвиль без сил рухнул в кресло и прижал ладони к вискам.
Бежать!.. Но куда? Франсуа разыщет его и на краю
света!
Он едва не потерял голову от невыносимого страха, но внезапно заскрежетал зубами от бешеной ненависти. Теперь Анри возжаждал крови!
Из его груди вырвался хрип; он вытащил кинжал и с размаху глубоко всадил оружие в стол, словно пронзая тело старшего брата. Тонкий клинок затрепетал, со свистом рассекая воздух.
Я готов, готов убивать и совершать самые чудовищные злодеяния! вскричал Анри, и неукротимая ярость исказила его лицо. Свой страх я залью кровью! И тогда новые впечатления, омерзительные и жуткие, вытравят из моей памяти картины былого! Пусть только Франсуа попробует явиться! Я разделаюсь с ним! Я пущу в ход этот кинжал! Пусть погибнут и она и ее дочь!
Произнося последние слова, Анри почувствовал, что его охватывает дрожь. Да, он хотел убить эту женщину но он любил ее! Любил по-прежнему! Ни на миг не переставал Анри де Монморанси любить Жанну де Пьенн!..
Страх и ненависть, любовь и жажда мести раздирали его душу. Наконец Данвиль принял какое-то решение; он позвал одного из своих офицеров и отдал ему приказ, а потом, даже не раздевшись, упал на кровать и проспал до позднего вечера.
Незадолго до полуночи (ровно сутки спустя после того, как он столкнулся с герцогом Анжуйским и его людьми) маршал де Данвиль встал с постели, вооружился и поспешил на улицу Сен-Дени. Он снова спрятался там же, где и накануне, и опять простоял в своем укрытии всю ночь, наблюдая за домом Жанны.
Рано утром подъехали два экипажа; их сопровождал отряд солдат. Анри занял место в одном из экипажей, стараясь остаться незамеченным, и приказал офицеру начинать
Офицер и полдюжины солдат вошли в дом. Завидев их, старая хозяйка, святоша и ханжа, затряслась от страха.
Мадам, грозно заявил ей офицер, вы укрываете в своем доме двух гугеноток. Их подозревают в связях с недругами короля
Господи Иисусе! С какими недругами?
С гугенотскими заговорщиками!
Святая Мария! Ведь эдак я попаду прямо в ад!
Все может быть Но если вы посодействуете мне Я должен арестовать и увезти их спокойно, без скандала Вас же вполне можно принять за их сообщницу.
Меня? в ужасе перекрестилась старуха.
Если вы хотите доказать свою невиновность, помогите нам схватить их, не поднимая шума.
Как прикажете, господин офицер Еретички в моем доме О, Боже! Какой кошмар!
Не переставая причитать, креститься и громко стучать всеми своими четырьмя зубами, хозяйка заковыляла вверх по лестнице; офицер и солдаты шли следом.
Старуха постучала в дверь мансарды и, услышав, что изнутри отодвигают засов, юркнула за спины солдат.
Жанна де Пьенн распахнула дверь и увидела стоящего на пороге офицера.
Что вам угодно, месье?
Посланник маршала вспыхнул до корней волос. Он с самого начала был не в восторге от поручения Анри де Монморанси. Конечно, он не имел права арестовывать эту женщину ему просто приказали завлечь ее в ловушку. Сейчас, любуясь Жанной, офицер осознал, что поступает подло и низко. Но он представил себе взбешенного маршала де Данвиля и решил не отступать.
Мадам, прошептал он, я лишь выполняю приказ Не надо противиться. Клянусь вам, так будет лучше.
Сколько же преступлений в истории человечества сопровождалось словами: «У меня приказ Я только подчиняюсь Не я отвечаю за это»! Как будто приказы могут быть сильнее голоса собственной совести! Ведь многие убийцы имеют право заявить: «Мне велели это сделать Я лишь выполнил приказ»