Шевалье уже не сомневался, что речь идет о герцоге де Гизе.
«Конечно, Гиз! думал Жан. Ведь его не арестуешь, а он плетет заговоры. Ей об этом тоже известно. Дуэль с герцогом! Какая честь для моей Молнии!»
Шевалье, к вам вчера приходил один человек
Отнюдь не один, ваше величество
Я говорю о том юноше, что прибыл с поручением от королевы Наваррской. Вот это и есть мой заклятый враг, самый злобный и самый опасный, ибо делает свое черное дело исподтишка и попадает точно в цель Мне страшно, шевалье, но я боюсь не за себя Я уже давно не дорожу своей жизнью Но я трепещу за моего несчастного сына короля Франции!
На голову Пардальяна словно вылили ушат холодной воды. Секунду назад он рвался в бой, грезя о славе, но сладкие мечты развеялись как дым, и он оказался лицом к лицу с мрачной действительностью.
Я вижу, что вы колеблетесь, дорогой мой? подняла брови Екатерина.
В ее голосе послышались раздраженные и даже угрожающие нотки. Уловив их, Пардальян спокойно посмотрел королеве в глаза и решительно проговорил:
Я не колеблюсь, ваше величество, я отказываюсь.
Екатерина Медичи привыкла к подобострастным улыбкам и постоянной лести придворных, поэтому дерзкий ответ шевалье просто на миг лишил ее дара речи. Мертвенно-бледные щеки королевы вспыхнули, и Руджьери понял, что она вне себя от гнева. Но Екатерина умела сдерживаться, ведь она лицедействовала всю свою жизнь.
Никак не ожидала этого от странствующего рыцаря, благородного героя, всегда готового поспешить на помощь несчастным У вас, несомненно, имеются веские основания для отказа, так будьте же любезны изложить их нам, с ядовитой вежливостью потребовала королева.
Основания, и правда, веские, и ваше величество в своей безмерной доброте, конечно, простит мне мой отказ. Человек, о котором вы говорили, вчера разделил со мной трапезу и назвал меня своим другом. И пока он не запятнает нашу дружбу каким-нибудь недостойным поступком, жизнь этого юноши для меня святыня.
Не уверена, что меня убедили ваши слова. И как же назвался этот ваш, с позволения сказать, друг?
Никак, мадам.
Однако! Вы считаете человека своим близким приятелем, но не знаете даже его имени!
Да, он не назвал мне его. Возможно, и удивительно, что мне неизвестно ни имя, ни звание моего нового друга, но еще более удивительно, что вы, ваше величество, кажется, не знаете имени вашего старого врага
«Этот юноша отважен и добр, то есть очень опасен. И если он не желает служить мне» мелькнуло в голове у Екатерины.
Вслух же она спокойно заявила:
Вы не правы, я хотела уточнить имя вашего вчерашнего гостя лишь затем, чтобы не допустить ошибки: вдруг мы с вами имеем в виду двух разных людей? Но оставим эту тему. Я прекрасно понимаю и глубоко уважаю те чувства, что заставили вас отказаться от моего поручения.
Я так счастлив, ваше величество! Я был в ужасе, боясь прогневить королеву.
Господь с вами! Тому, кто верен другу, не страшен никакой враг. Вы можете идти, шевалье, и знайте: вы вправе рассчитывать на мое покровительство. Завтра утром посетите меня в Лувре.
Екатерина Медичи встала с кресла, и Пардальян замер в низком почтительном поклоне.
Через минуту он оказался на улице, где его радостно встретил Пипо, и оба
поспешили на постоялый двор «У ворожеи».
«Она велела быть завтра утром в Лувре! Ну что ж, отправлюсь в Лувр, решил Пардальян. Возможно, в королевской резиденции мне, наконец, улыбнется удача! Кажется, отец все-таки немного напутал в своих советах».
Час спустя вдовствующая королева вернулась в свои покои. Призвав к себе капитана своих гвардейцев, она распорядилась:
Месье де Нансе, завтра на рассвете вы возьмете дюжину стражников и карету и отправитесь на постоялый двор «У ворожеи», что на улице Сен-Дени. Приказываю вам схватить и препроводить в Бастилию заговорщика, который известен на этом постоялом дворе под именем шевалье де Пардальяна
XIX МАРШАЛ ДЕ ДАНВИЛЬ
Жан считал, что королева вот-вот озолотит его, и с волнением думал о том, как изменится вся его жизнь. Полночи проворочавшись в постели, Жан, как человек методичный, сумел, наконец, успокоиться и составил план действий на будущее.
План этот был таков:
Во-первых, принять предложение королевы и явиться в Лувр.
Во-вторых, сходить во дворец Колиньи и рассказать Деодату о нависшей над ним угрозе. Юноше нужно немедленно бежать из Парижа.
В-третьих, спровоцировать дуэль с Генрихом де Гизом и оказать таким образом огромную услугу Екатерине Медичи.
В-четвертых, обретя прочное положение в обществе, отправиться в ближайшее же время к Даме в трауре, признаться в любви к ее дочери и попросить руки Лоизы. Предложение придворного, а уж тем более приближенного королевы, разумеется, будет принято.
В-пятых, найти отца и обеспечить ему на старости лет спокойную, сытую жизнь.
Мысленно устроив таким образом свою судьбу, шевалье ненадолго задремал, но с первыми лучами солнца вскочил с постели.
Он попытался принарядиться. Ведь придворные модники должны будут сразу осознать, что такой человек, как Пардальян, всегда и везде чувствует себя спокойно и уверенно. Жан поспешно оделся, осталось только пристегнуть шпагу и тут до шевалье наконец дошло, что отправляться в Лувр еще слишком рано: следовало подождать хотя бы часа два.