Несомненно, и это лишь за первый год, решительно заявил Пардальян.
И тут Рене Руджьери читатели, разумеется, давно поняли, что таинственным гостем был именно он, Рене Руджьери, признал себя побежденным.
Шевалье, сказал астролог, восхищенно глядя на юношу, вы с равным искусством разите своих противников как оружием, так и словом. Я намеревался ошеломить и потрясти вас, но не смог. Что ж, больше я не стану посягать на вашу свободу и перейду прямо к делу. У вас доброе сердце в этом я убедился вчера; у вас острый ум это я увидел сегодня. Ваша шпага не знает промаха, ваши слова летят в цель словно стрелы. С вашей верной рукой и светлой головой вы просто обязаны служить высокой, чистой и не побоюсь этого слова святой цели. Так вот:
одной влиятельной, знатной и весьма щедрой даме очень небезразлично ваше будущее
Да что вы все о делах?! Расскажите лучше об этой даме! Кто она? Мадам де Монпансье?
О нет! покачал головой Руджьери. И не пытайтесь угадать! Но заверяю вас, что речь идет о самой влиятельной особе Франции!
Но надо же мне знать, кто станет моей госпожой!
Разумеется. Завтра в десять вечера будьте у Деревянного моста, подойдите к первому дому справа и три раза постучите в дверь
Пардальян не мог сдержать непроизвольной дрожи: ему пришло на память мертвенно-бледное лицо таинственной женщины, скрывавшейся за зарешеченным окном.
Что ж, я там буду, решительно сказал он.
Это все, о чем я намеревался сегодня поговорить с вами! объявил астролог.
И он покинул комнату, а Пардальян погрузился в размышления.
Пусть черти выщиплют мне усы, если эта знатная дама не Екатерина Медичи. Ну, а что касается высокой святой цели это мы еще поглядим. Однако меня беспокоит, что этому человеку известна вся моя подноготная, а я даже не знаю, как его зовут Будем надеяться, что он хотя бы не фальшивомонетчик
Шевалье высыпал на стол содержимое кошелька, тщательно пересчитал монеты, сложил их в столбики и довольно улыбнулся:
Да, деньги настоящие, новенькие и блестящие, и на каждой монете портрет нашего обожаемого короля Карла! А может быть, мне это только снится?.. Похоже, шевалье, вы стали состоятельным человеком. Золото и алмаз Ох, не нравится мне все это
Но неожиданный стук в дверь отвлек Жана от созерцания внезапно свалившихся на него сокровищ. Пардальян аж подпрыгнул от неожиданности, хотя с давних пор решил ничему на свете не удивляться.
Но в следующий миг изумление сменилось настоящим потрясением: в первую секунду юноше показалось, что третий гость точная копия второго. Жан снова увидел мрачно-надменное лицо, гордо посаженную голову, правильные тонкие черты, пылающие очи. Однако кошелек с деньгами Жану вручил мужчина лет сорока пяти, небольшого роста, с неискренними глазами; сразу чувствовалось, что эта личность часто прибегает к хитрости и редко к силе. (Напомним читателям, что вторым гостем был Рене Руджьери.)
Новому же посетителю было не больше двадцати пяти лет. Лицо этого высокого статного мужчины дышало честностью и благородством, однако на нем лежала печать безысходной тоски будто молодого человека угнетала какая-то страшная тайна.
Гость и хозяин посмотрели друг на друга, и, хотя более непохожих людей вообразить было невозможно, они мгновенно ощутили не поддающееся объяснению взаимное расположение.
Я имею честь говорить с шевалье де Пардальяном? осведомился третий гость Жана.
Вы совершенно правы. Позвольте же и мне узнать, кого судьба привела в мою скромную обитель? в свою очередь осведомился и Пардальян с неожиданной для него дружелюбной мягкостью.
Вполне естественный вопрос Жана заставил посетителя содрогнуться и побледнеть:
Да, разумеется. Как воспитанный человек я сразу обязан был представиться. Мое имя Деодат, просто Деодат. Вернее, не имя, а прозванье, полученное тем, кто не имеет ни отца, ни матери. Деодат означает по-латыни «врученный Богу». Я подкидыш, найденный на ступенях храма. Мои родители отдали меня Богу, положившись на Его милость, и судьба распорядилась так, что я попал к женщине, которая позаботилась о бедном сироте не хуже самого Господа. Вот почему я ношу такое имя, месье.
Грустная история, которую внезапно рассказал гость, глубоко взволновала Жана. Стараясь ничем не выдать охвативших его чувств, шевалье поинтересовался:
И кто же та женщина, что нашла вас?
Жанна д'Альбре!
Королева Наваррская?
Да! Но извините, я совсем упустил из виду, что прислан сюда с поручением, а вовсе не затем, чтобы докучать вам подробностями своей ничтожной жизни
Ну что вы! с горячностью воскликнул Пардальян. Я польщен, что вы доверились мне как другу. Не скрою, вы мне чрезвычайно симпатичны!
Но мы совсем не знаем друг друга Разве вас не шокирует мое сомнительное происхождение?.. Ведь у меня нет даже нормального имени
Прекратите!.. Сделаем так: я буду называть вас Деодатом, а вы меня Жаном. Кстати, уже полдень, и в это время все приличные люди отправляются обедать. Соблаговолите же разделить со мной мою скудную трапезу!
Лицо Деодата осветила улыбка, согнав с него выражение печали и суровой гордости.
Ах, шевалье, ваши речи врачуют истерзанное сердце! с чувством промолвил молодой человек.