Выживете только вы, продолжил Прост, и с этого дня всем будете рассказывать, что Фернхоллоу уничтожили пало.
Это безумие! вскричал Дорезен. Никто не поверит!
Никто и не должен верить. Нужно, чтобы они смотрели тебе в глаза, пока ты лжешь о судьбе своего города, и видели в них страх. Нужно, чтобы они знали, что происходит, когда унижают корону. Прост сделал паузу. Других свидетелей не будет, как и расследования. Никто не сможет опровергнуть твою версию. Газеты распространят новости,
и в конце концов, независимо от того, верят или нет, люди начнут задумываться: а что, может, и правда пало сожгли Фернхоллоу? А потом, кто знает? Вдруг получится объединить кезанцев и фатрастанцев на борьбу с пало.
Это ваш брат все придумал? спросил Дорезен.
Прост взвился, обжигая Дорезена взглядом.
Это моя идея!
Нет, не ваша. Вы не настолько умны, чтобы углядеть политическую выгоду. Вы просто садист и пьяница.
Стайк обошел двор по границе света, пока не оказался за спинами Проста и его солдат. Осторожно присел на корточки, опершись на тяжелую кавалерийскую саблю, и впервые заметил рану на плече, пропитавшую кровью рубаху.
Прост приосанился и выпятил грудь.
Хочешь сгореть, как и твои дружки? прорычал он Дорезену. Я начну с твоих детей, может, тогда до тебя дойдет.
Стайк прыгнул вперед, в мгновение ока преодолев расстояние до Проста. Сначала разобрался с сержантом свирепо полоснул по горлу ножом и отшвырнул труп в сторону. Второй сержант умер еще до того, как труп первого коснулся земли. Капитан повернулся к Стайку, и на его лице успело отразиться удивление, а Стайк отбросил нож, взялся обеими руками за саблю и снес капитану верхушку черепа.
Вломив Просту эфесом сабли в лицо, Стайк шагнул к пехотинцам. Двое упали еще до того, как остальные поняли, что происходит, и благодаря внезапности Стайк быстро с ними управился. Не прошло и минуты, как он остановился, тяжело дыша. Грудь вздымалась, руки, лицо и мундир заливала кровь. Один из пехотинцев успел выстрелить пуля вскользь задела плечо Стайка, другой сумел полоснуть штыком по ребрам.
Бен, выдохнул Дорезен, пока его жена уводила детей подальше от огня.
Простите, мэр, я опоздал.
Бен, я
Стайк справился с собой и покачал головой.
Не тратьте зря слова. На другом конце города этих ублюдков еще много. Похоже, Прост привел с собой большую часть эскадрона. Уходите, пока можно.
Дорезен глянул на Проста: тот начал стонать и корчиться, хватаясь за лицо. До этой ночи Стайк никогда не слышал, чтобы Дорезен хоть о ком-то отзывался дурно, но сейчас мэр наклонился и плюнул Просту в лицо, а затем вместе с семьей растворился в ночи, не проронив ни слова. Стайк опустился на колени рядом с Простом, пытавшимся прийти в себя, и не двигался, пока не послышался стук копыт. Он поднял саблю и приготовился к атаке кирасиров, однако из темноты вынырнули знакомые пики и ярко-желтые мундиры.
Блай уставился на Проста и тела.
Стайк, ты как?
Долго вы, проворчал он в ответ.
Полсотни этих сволочей пытались забаррикадировать двери и поджечь казармы. Последние двадцать минут мы резали ублюдков. Потом заметили огонь и прискакали во весь опор.
Прост ухитрился перекатиться на четвереньки и теперь пытался встать. Стайк схватил его за шиворот и поднял одной рукой.
Вот так вы, твари, научились сражаться на фронтире? Поджигать дома и надеяться, что огонь сделает всю работу за вас?
Да что ты знаешь о сражениях? прохрипел Прост, суча ногами в воздухе.
Стайк развернул его лицом к себе. Прост ударил кулаком. Стайк перехватил удар и сломал запястье, а затем тряс Проста, пока тот не перестал вопить.
Знаешь, а ты высокомерный сукин сын! Сколько человек ты с собой привел?
Прост упрямо молчал, и Стайк отвесил ему оплеуху.
Сколько?
Сто шестьдесят! завизжал Прост.
Стайк посмотрел на Блая.
По дороге сюда я убил человек тридцать-сорок.
Кресимир, охнул Блай.
Остальные все еще жгут Фернхоллоу. Идите и прикончите их. Как бешеных собак. Вперед!
Блай рявкнул приказ, и уланы, рассредоточившись, галопом помчались через городскую площадь. Через несколько мгновений прогремел выстрел карабина. И еще один. Выстрелы слышались то тут, то там. К ним добавились звуки коротких схваток, когда до остальных кезанцев дошло, что у них появилась компания.
Стайк лениво подтащил Проста к огню, насколько позволял жар, а затем ткнул лицом прямо в пламя. Прост вопил и бился, пытаясь вырваться, пока Стайк не отступил на несколько шагов назад и не развернул его к себе.
Нравится тебе, мудак трусливый? поинтересовался Стайк.
Он швырнул Проста наземь и пнул в живот с такой силой, что того подбросило вверх. Затем схватил его за волосы, оторвав от земли.
Слезы текли по лицу Проста, мешаясь с кровью и теряясь в некогда ухоженной, а теперь опаленной бородке. Он баюкал сломанную руку.
Я чудовище, Прост. Я знаю, кто я. Но я не убиваю детей и не сжигаю мирных жителей. А еще я не люблю мучить, но для тебя сделаю исключение. Стайк наклонился вперед, так что их лица почти соприкоснулись.
Ты приехал в Фернхоллоу с двумя сотнями человек. Где остальные сорок?