Ну, пожалуй, нам пора, сказал подрядчик и схватил Дорис за руку.
Ах, я, как назло, только что закурила! воскликнула она, показывая дымящуюся сигарету.
Хайнц еще подлил подрядчику.
А вы что же ничего не пьете?
Я лучше водку, сказал Хайнц.
В Германии больше не на что рассчитывать, сказал подрядчик, опять усаживаясь в кресло. У кого есть голова на плечах, тот отправляется за границу.
Ну и как, автомобиль теперь снова в порядке? спросил Хайнц. Он знал, конечно, что автомобиль подрядчика давным-давно продан, что на днях у них побывал судебный исполнитель весь дом об этом судачил.
Да нет, пока чинят, сказал подрядчик. Ну, мышка, пойдем?
Сокровище мое, здесь так уютно! воскликнула Дорис. Не правда ли? Вы не находите?
Хайнц нашел.
Господи, до чего же он милый, сказала Дорис Марион.
Хайнц сходил на кухню за новой бутылкой водки, а пустую вынес. Он налил себе. Марион искоса взглянула на него.
Так, а теперь ваше здоровье, сказал он.
Вот сейчас становится по-настоящему весело! вскричала Дорис. По-моему, надо выпить на брудершафт. Как тебя зовут?
Дорис заботилась о настроении. Дорис из кожи вон лезла.
Мышка, нам пора.
Не сейчас, протянула Дорис. Неужели у вас нет музыки?
Вместе с Хайнцем она подошла к проигрывателю, разыскала пластинку Джеймса Ласта, и они пошли танцевать. Хайнц смеялся и посматривал на Марион. Дорис что-то шептала ему на ухо.
Подрядчик уставился прямо перед собой. Марион налила ему еще. Вдруг он встал и схватил Дорис за руку.
Хватит.
Ну-ну, сказал Хайнц, отвел подрядчика к столу и втиснул в кресло.
Дело в том, что мне сегодня еще должны позвонить.
Ой, насмешил до смерти. Что тебе должны?
Я бы принял предложение в Южную Африку, сказал Хайнц.
Где у вас туалет? спросила Дорис.
Здесь, в Германии, больше не на что рассчитывать, сказал подрядчик. Профсоюзы все изгадили. На них не напасешься.
По-настоящему никто не работает, сказал Хайнц Маттек.
Именно, согласился подрядчик. Язык у него уже заплетался.
Хайнц опять долил ему. Вернулась Дорис.
Не был ты в моей шкуре! Попробуй заставь этих типов работать, сказал подрядчик. Тогда поймешь, что здесь происходит. Турки вот кто меня всегда устраивал.
Марион пошла на кухню и обнаружила за дверью два чемодана.
И немецкий рабочий уже не тот, что раньше, сказал Хайнц, подмигивая Марион, которая вернулась в комнату и уже готова была задать вопрос.
Если рассчитывать только на немецкую рабочую силу, нипочем не составишь разумной сметы.
Я бы поехал в Южную Африку, к сборщикам бананов.
Черномазые пока любой работе рады.
Может, пойдем, а? сказала Дорис.
Подрядчик встал. Он пошатывался.
Еще по одной на прощанье. Я провожу вас вниз, мне все равно надо к машине.
Идите вперед, крикнула Дорис у самых дверей. Я должна еще сказать кое-что фрау Маттек.
Можно я быстро закажу такси? сказала она.
Между тем лифт снова пошел вверх. Она поспешно выволокла свои чемоданы из кухни.
Извините меня и большое спасибо.
Пришел Хайнц.
Сейчас я тебе все объясню. Сначала вызови
полицию и скажи, что у нас скандалит пьяный. Он вот-вот появится. Держи номер. Звони.
Когда все осталось позади: крики, легкая потасовка, нашествие соседей, когда полицейские наконец-то удалились, уводя с собой беснующегося подрядчика, и они снова сидели в гостиной, Хайнц рассказал ей, что произошло.
Дорис уже сложила чемоданы и хотела смыться, когда подрядчик ее застукал. Вот она и прибежала сюда. От квартиры им отказали, завтра отключили бы газ, электричество и воду. Большая часть вещей у них заложена, а им самим прямая дорога в ночлежку. Он уже два года сидел без работы, с печенью, отравленной алкоголем, и без малейшей надежды на будущее. Только долги почти тридцать тысяч марок.
Он избил бы ее до смерти сказал Хайнц.
А с чего это ты вдруг такой трезвый?
У меня в бутылке была вода, объяснил он.
Сколько, ты говоришь, он был без работы? Она подсела к нему. Обними меня.
Но почему она пришла именно к нам?
Позже, в постели, она сама захотела его обнять. Чтобы инициатива исходила от нее такого в их теперешней супружеской жизни не бывало. От изумления он смутился, застеснялся, и в конце концов в нем поднялось глухое раздражение. Так ничего и не получилось.
Подожди, я принесу то белье, сказала она.
Я его выбросил.
Это ее тронуло, она крепко прижалась к нему, и сразу все стало как прежде.
Но с отпуском до сих пор не решено.
Он: Сейчас это невозможно.
Она: Пусть даже мы займем денег.
Карстен: Вот именно!
Рита: Ну пожалуйста, папочка!
Пока еще можно было отказаться от забронированного летнего домика, но срок этот все сокращался.
И до сих пор не решено, когда пригласить к себе Курта и Ингу.
Я знаю, почему ты не хочешь, сказала она. Строишь из себя тяжелобольного.
Ведь все будет, как обычно, пробурчал он.
Но не все было, как обычно. Курт отрастил бороду.
Слушай, у тебя такой солидный вид. Можно мне потрогать? Инга, расскажи, какое это ощущение? Будто целуешься со щеткой, да? Что, теперь у вас там все носят бороды? И скажи, пожалуйста, Куртхен, почему вы опять подняли нам квартирную плату?