Вдруг вспомнились рассказы селян, что нынешний хозяин замка страшный отцеубийца, принесший родных мать и отца в жертву тьме ради всевластия и величия. Марта вспомнила черную паутину смерти, ползущую по лиловой ткани ей захотелось послушаться окрика несчастной, подхватить юбки и бежать без оглядки прочь.
Раньше надо было малодушничать, казалось, если говорить с собой вот так вслух, то сил станет больше и страх уйдет, не найдя приюта в душе. Теперь, когда уже добрела до самого замка, поздно возвращаться. Ты пришла за спасением, так хоть попытайся его добыть, суровая эта отповедь не слишком помогала, но Марта, пересилив себя, все же потянулась к двери и легонько ее толкнула. Не заперто. Будто кто-то ждал ее, глупую, наивную девчонку, посмевшую потревожить чужой покой, Марта шагнула внутрь, ощутив сквозняком на спине, как захлопнулась дверь, отрезая ее от спасительного побега. Вот и все. Ловушка захлопнулась.
Ей казалось, что уши заложило такая дикая, потусторонняя тишина сгущалась вокруг, стоило утихнуть эху дверного хлопка. Не решаясь сделать лишний шаг (и так уже вторглась в чужие владения), Марта застыла в дверях, озираясь, одновременно с опаской и любопытством. Она никогда не была такой уж трусихой, в детстве непременно лезла первой проверять лесные схроны лис. Они тогда жили в другой части страны, тоже у леса, правда самого обычного, не магического. Переезжали раз пять, потому что отец занимался наукой, а мать не желала надолго разлучаться. Родительский брак был редким случаем единения и взаимопонимания. Марта почти не слышала, чтобы они спорили по-крупному, разве что по поводу переезда сюда, в Арль. Отчего-то матушка впервые заартачилась. В ход шли уговоры, угрозы, слезы, но отец был непреклонен, будто что-то непреодолимо тянуло его
Ей, Марте, самой хотелось разгадать загадку местного леса. Отец желал выяснить, отчего дружелюбный некогда он вдруг переродился в страшное, смертельно опасное место. Слушая, как он бормочет что-то себе под нос, Марта рисовала в голове мохнатых монстров и кусты-убийцы. Когда отец сгинул, ей долгое время снились кошмары, как кто-то зовет ее в лес. Вкрадчивый голос нашептывал насмешливо: Приди и спаси его, боишься? Она боялась, просыпаясь в холодном поту и долго еще не решаясь прикрыть глаза, чтобы не увидеть больше пугающую фигуру в длинном плаще и затягивающий, как взгляд василиска, янтарь колдовской радужки. Марта была уверена, что это местный хозяин одуревший от власти маг, опьяненный чернью первородной магии, известной своей силой сводить с ума слабых духом.
Она порывалась пойти в лес, правда хотела рискнуть ради спасения отца, но матушка отговорила. Плакала, хватала за руки, молила не покидать ее, все твердила, что чувствует нельзя пусть дочь в лес: не вернется живой. Марта пожалела ее, сдалась. И вот теперь она здесь. Мать была в горячке и не могла знать, куда отправилось единственное ее дитя ради призрачного шанса на спасение. В конце концов, у нее, у Марты, тоже не осталось никого, кроме матери. Из-за частых переездов связь с друзьями извечно истончалась, а завести здесь новых Марта не успела. Разве что болтала иногда с сыном пекаря, да помогала местному лекарю, потому что отец учил различать травки и правильно их собирать. Травником-зельеваром он не был, но о растениях знал столько, что и на сотню
трактатов хватило бы.
В тебе нет магии, дочка, задумчиво глядя, как зачахший, казалось, побег тянется к рукам Марты, удивлялся он. А растения ластятся к тебе, будто тоскующий щенок к хозяину. Столько загадок повидал на веку, а главная собственная дочь.
Она скучала за отцом. Безумно, до желания рыдать в подушку. Отчего-то, пройдя по лесу до самого замка, ощущала тоску с удвоенной силой. Стоя в едва освещенном свечами помещении должно быть, гостиной Марта думала, удалось ли отцу добраться сюда тоже. Не здесь ли оборвался его путь? От руки ли хозяина дома, отчего-то еще не явившегося выкинуть незваную гостью прочь.
Простите неуверенно, слишком тихо, чтобы в самом деле привлечь внимание, уточнила Марта. Пламя свечи по левую от нее руку дрогнуло от дыхания, изломанными тенями уродуя очертания канделябра. Хозяева? какой дурочкой она себя ощущала! Пбирушкой с базарной площади не иначе.
Замок молчал. Ее не выкинуло из двери порывом ветра, не ударило о стену силой чужого гнева, невидимая рука не сдавливала шею. Марта ожидала чего угодно, рисуя себе самые страшные картины, но вот она стоит в темноте и ничего не происходит. Обернувшись, Марта дернула за ручку двери та не поддалась. Видимо, ее все-таки заметили. Кто-то невидимый вынуждает гостью зайти подальше в этот капкан. Марта дернула дверь еще раз.
Я бы не тратил силы, девочка, вздрогнув от неожиданности, Марта развернулась на звук. Старик. Лет шестьдесят не меньше. Выправка и камзол выдавали в нем дворецкого или кого-то из этой братии.
Здравствуйте, господин, прошу прощения, что нарушила покой этого дома, я случайно, Старик насмешливо изогнул бровь, вдруг перестав быть похожим на учтивого слугу.
Какой я тебе господин, дитя. Идем, раз пришла. Гостьей будешь, он вел себя так, будто гости в замке дело обычное. Будто у них тут ежедневно готов прием на случай, если кто-то из соседей нагрянет с визитом без записки и сговора.