Я тебя не покину, эти слова заставили кожу покрыться мурашками, и хотя Луна не знала причины, она понимала, что эти самые слова она сказала против воли, словно кто-то шепнул ей их в тишине.
* * *
Над колыбелью Леголаса висела тонкая шелковая шаль, сквозь которую проникал прохладный звездный свет. Владыка приказал перенести крохотную кроватку сына в свои покои накануне, и сейчас он сидел возле него, опираясь руками о резные края зыбки, вот-вот норовя уснуть. Он не заметил, как голова сама собой склонилась, и шелковистые пряди золотых волос расстелились по плечам.
Вдруг теплые, хрупкие ладони коснулись его висков. Тонкие пальцы пробежались по скулам и очертили их острые контуры. Владыка резко дернулся и открыл глаза. Сквозь дрему и ночной полумрак он не смог сперва разглядеть лица пришедшей, но для того, чтобы узнать, кто она, ему и не понадобилось бы острое зрение. Он взял ее ладони в свои руки, трепетно сжал их и припал к ним губами.
Таурэтари*... Моя милая, его шепот заполнил покои.
Владыка, она склонилась перед ним на колени и, заглянув в глаза, вдруг поморщилась, точно от боли. Ты не должен забывать о своем королевстве, о своем долге...
Ты пришла, он будто бы и не слышал ее слов. Сжав ее так сильно в своих объятиях, он перестал дышать.
Я пришла, но это не значит, что я вернулась. Дай мне взглянуть на сына.
Подойдя к колыбели, она не смогла сдержать радостных слез.
Мой мальчик... слова оборвались слезы заглушили их.
Владыка приблизился к ней сзади и прижал ее к своей груди.
Почему ты оставила нас? горько прошептал он.
На то была воля Валар, родной мой...
Я против их воли! прорычал Трандуил и еще крепче обвил руки вокруг ее талии и хрупких плечей.
Не гневи их, тш-ш-ш-ш, она приставила пальчик к его губам. Привстав на носочках, она едва коснулась его щеки губами и прошептала, Я вернусь, когда ты будешь во мне нуждаться более всего... А сейчас тебе нужно поспать.
Она молча сидела на краю его постели, тихонечко, почти что без слов, напевая колыбельную. Ладонь ее покоилась у него на груди, как раз там, где она могла ощущать мерный стук сердца. Она посмотрела на колыбель, где чуть слышно сопел малыш. "Я люблю тебя, мой маленький листочек", спокойный и теплый голос наполнил комнату заботой и любовью, наверное, впервые за долгое время.
* * *
Теперь ты плачешь. Горько и подолгу, в голосе Ксено звучала печаль.
Я не знаю, почему и по кому я горюю, папа... Но мне с каждым днем становится все горше на душе.
Быть может, нам стоит обратиться к целителям? Твоя тоска не проходит вот уже несколько лет, милая. Она высасывает из тебя силы и остатки радости, точно дементор. С тех пор, как закончилась война, ты стала чувствовать себя все хуже и хуже... Я не могу допустить того, чтобы моя единственная дочь погубила свою жизнь во снах!
Я чувствую, что эти сны намного больше, чем просто грезы, отец. Я живу в них... И я понимаю, что когда-нибудь, когда придет время, мне придется уйти от тебя навсегда.
* * *
Легкая поступь Владыки сменилась тяжелыми, но неслышными шагами. Леголас покинул Лихолесье, сын покинул его. Теперь он мог лишь ждать вестей, надеяться, что его единственная отрада, его родная кровь, его маленький листочек будет в безопасности, сможет выстоять и защитить себя.
Он давно перестал быть Владыкой Лихолесья, скорее, он теперь был тенью короля, настолько тонкой и бесплотной, что малейший ветерок мог развеять его живой прах. Он знал, что в скором времени им предстоит война. Он знал, что
его лес может пасть. И сейчас безумно и сильно, как никогда раньше, он нуждался в своей любимой.
Ночной воздух тихо играл с его волосами, глаза Владыки были плотно сомкнуты, а руки покоились на шелковом покрывале. Он спал, крепко и безмятежно. И впервые за долгие годы она не снилась ему.
Чьи-то нежные руки провели по его щеке, чьи-то изящные пальцы убрали золото прядей с его лица, чье-то теплое тело прижалось к его груди так сильно, словно боясь отпустить. Владыка знал, что она не уйдет. Она вернулась к нему навсегда, пусть и во снах.
[image_180|center]
* * *
Ксено молча стоял на небольшом пригорке кладбища близ Оттери-Сент-Кечпоул. На небольшой каменной плите лежал букет лаванды, такой пахучей и дурманящей, что его самого клонило в сон. Надгробная плита была очень простой, все, что на ней было надпись, сделанная незатейливым почерком: "Луна Элен Лавгуд. 8 января 1981 17 июля 2000".
* Таурэтари Королева леса