Дома, в школе, в шараге, в армии и на работе учили подчиняться. Отдать долг. Долг Родине, долг родителям, долг работодателям. Всем, сука, должен, по праву рождения. Отдать жизнь по первому требованию и загреметь на нары в случае отказа. Платить налоги, исчезающие в никуда. Горбатиться на нелюбимой работе до конца своих дней, а если не повезет дотянуть до постоянно отодвигаемой пенсии, влачить жалкое существование разбитой и медленно разваливающейся рухляди
на обоссанные гроши. Беспрекословное послушание. Я должен был с этим смириться, привыкнуть. Повзрослеть, так они это называли. А я не вырос, все тот же ебнутый соицопат, не вписавшийся в общество. Я устал, устал это терпеть. К чему привело послушание? К тому что все заработанное мной за практически большую часть жизни пошло по пизде от одной подписи в ЗАГС-е? Жена, дети, машина, квартира, друзья. Взамен пришло понимание. У меня ничего не было и до этого. Фикция владения чем-либо. Ублюдок в козырном пиджачке или кителе с погонами может жонглировать моей жизнью как ему вздумается.
Не стань я Мировым Злом, ничего бы не изменилось, просто слетели маски. Я бы забился в коровинскую конуру, обсуждая с голосами в своей голове, что я не такой, я хороший, а они плохие. И когда Игроки пришли бы в мой дом я не сделал бы ничего. Потому что я бы остался старым собой, бесполезным и жалким уебком. Бесполезным, смердящим слабостью, куском мяса.
Унтерменш не хочет уходить - унтерменша будем уводить. Клыкастая туша вскакивает с комбайна, отбрасывая надкушенную половинку тельца моей "птички". Надеюсь, рано или поздно, меня отпустит и я перестану творить откровенную хуйню. Но не сегодня, не сейчас.
Васильченко перемахивает через вал из мертвых коров, срываясь на бег. Коррида. Я стою полевым пугалом, неподвижно, с легкой усмешкой. Критическая дистанция - он быстр, удивительно быстр, для такого неказистого, перекрученного телосложения, но я быстрее. Псионическая молния слетает с пальцев и прыжок в сторону, переходящий в перекат через плечо. Рывок и я вновь на ногах, сильных, ловких и мощных ногах. Это пьянит. Разворот. Истошно ревущий кабаняра катится по земле асимметричным кожаным мешком, брызжа горелыми кусочками плоти из измочаленно-спекшейся левой ноги. Псионический заряд начисто содрал шмат мяса с бедренной кости, превращая всю конечность в недееспособный придаток к торсу, но не сумел ее окончательно ампутировать. Люля-кебаб на обугленном костяном шампуре.
Метаморф пытается подняться, отжаться от грязи, пальцы-копыта разъезжаются по траве. Вторая молния прошивает правое плечо, парализуя руку. Тварь копошится в грунте недобитым жуком. Чеканю к мрази шаг. Вблизи оно выглядит еще уродливее - богомерзкий сплав человека и животного, а ведь кто-то на такое дрочит.
-Хрю-хрю, сука.
Контрольный пробивает лобную кость, сжигает в пепел мозговое вещество и выходит из затылка, полурасколов-полуоплавив череп.
Мирак - 1 уровень = Мирак - 2 уровень
Интерлюдия. Почти Инквизитор 1
Свердловская область, г. Серов ул. Радищева д. 14 кв. 631 день с начала Катастрофы, 08:24
Игра началась
Вам присужден класс - Рабовладелец
Доступны новые навыки
Имеющий уши, да услышит.
Открыть глаза. Матвей проснулся рывком, без туманного перехода между сном и явью. Без похмельной хмари. Без отголосков тошноты и затухающих "вертолетов". Без греха, без скверны. Мысли не путались, кристальная ясность, текли с непривычной, даже несколько пугающе-чуждой структурированностью, со святой чистотой. Не бил сушняк, язык не пух от щиплющего вкусовые рецепторы привкуса блевоты пополам с пивом и закусью.
Мир больше не будет прежним. Как и сам Матвей.
Мама была права. Мама всегда была права. И он рад, что ее душа выдержала Его испытания, донесла свой крест и вознеслась к Отцу Небесному.
Прости меня Господи за ту Библию. За те слова. Я искуплю грех неверия, я искуплю все свои грехи. Скомканная молитва-несуразный обет. Переходящее в приятное жжение тепло расползалось по грудной клетке. Богу не важны красивые слова, он видит мысли и чувства, вложенные в них.
Мгновенно включился, сходу активизируя максимум вычислительных мощностей мозгового вещества. Маза всегда слыл парнем резким, башковитым и умеющим сходу подстраиваться под ситуацию, что приличное количество раз спасало его в сомнительных моментах,
сам построил себе такую репутацию, по-другому не пробиться. И сейчас... сейчас он просто сказал себе - а почему бы и нет? Если это часть Божьего Замысла, то кто он такой, чтобы противиться этому? Сомнения больше не властны над ним - Всевышний существует. Вера и Знание, Знание и Вера.
Бог указал ему Путь. Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет.
Не то чтобы Игорь был совсем без тормозов. Конкретные отморозки долго на Груза не работают, не любит он таких, да и воспитание... мама любила Господа, а Маза любил и слушал маму. Медленно встать с кровати, покрывало и одеяло еще ночью сползли на пол, упереть рваные носки в ворсистый палас. То немногое, что осталось от сдержек, табу и ограничений неторопливо рассыпалось карточным домиком в слоу-мо. Мирское более не властно над ним. Святые стоят выше человеческих пороков и страстей, дальше от людского, но ближе к Божественному.