- В общем, да... Реактор с системой внешнего охлаждения уже устойчиво работает на стенде, - доложил Бондарюк. - Систему капельного охлаждения мы в наземных условиях тоже испытали успешно, но теперь её надо испытать в условиях микрогравитации, на орбите.
(Реально наземные испытания пройдены https://ria.ru/20181029/1531649544.html Как эта штука будет работать в вакууме и невесомости, пока непонятно. Реактор с турбомашинным преобразованием энергии создан https://vpk.name/news/241631_v_rossii_sozdan_energoblok_dlya_kosmicheskoi_yadernoi_energoustanovki-centr_im_hrunicheva.html и ждёт очереди на запуск)
Для этого не нужно запускать туда реактор, мы сделали стенд, в виде автономного космического аппарата, который будет разогреваться Солнцем, и охлаждаться при помощи капельной системы. Вот этот стенд надо запустить на орбиту и проверить.
- Так, ясно, - Первый секретарь повернулся к Королёву. - Сергей Палыч, надо бы изыскать
возможность провести эксперимент.
- Стенд тяжёлый у вас? - спросил Королёв. - Под какой носитель рассчитывали?
- Под лёгкий, 63С1 'Космос', - тут же ответил Бондарюк.
- Ну, тогда не вижу проблем вообще. Хоть в следующем месяце запустить можно, хоть с Капустина Яра, хоть с Плесецка. Оформляйте заявку, носитель зарезервируем.
- Спасибо, товарищи... Я, собственно, что хотел сказать. В реакторе классического ЯРД температура под 3000 кельвинов, соответственно, все материалы работают в очень жёстких условиях. Требуется натурная отработка на сложных стендах на полигоне, - начал Бондарюк. - В то же время в нашем реакторе температура почти вдвое ниже - 1600 кельвинов. Реактор работает постоянно в замкнутом цикле. Теплоноситель - гелий-ксеноновая смесь, не расходуется, гоняется по кругу. Электричество вырабатывается турбогенератором.
То есть, мы могли бы вместо предполагаемых ионных двигателей поставить разрабатываемый товарищем Арцимовичем плазменный двигатель. Для радиолокационного спутника товарища Челомея реактор с турбогенератором тоже подходит.
- Более того, за счёт турбогенератора с тепловой мощности 3,8 мегаватта можно получить целый мегаватт электроэнергии, - добавил Челомей. - Сравните с жалкими тремя киловаттами, на которые нам приходилось рассчитывать до настоящего времени. Представляете, с какой энергетикой можно радар сделать? Я бы даже согласился на уменьшенную раз в десять версию - нам хватило бы.
Первый секретарь посмотрел на Арцимовича и Лейпунского:
- Что скажете, товарищи?
- Я готов помочь Михаилу Макаровичу с модификацией и доводкой реактора, - тут же поддержал Лейпунский.
- Мы на реакторы товарища Бондарюка с самого начала ориентируемся. Соответственно, можем в качестве ответного шага предложить для его проекта свой двигатель, - ответил Арцимович. - А вот товарищу Челомею такой мощный реактор для питания радиолокатора - излишество. Замаетесь тепло отводить, Владимир Николаич. Вам достаточно 10-20 киловатт электрической мощности. Приделайте турбогенератор к уже имеющемуся реактору - и будет вам счастье. При тепловой мощности 100 киловатт снять с реактора 10-15 киловатт с помощью турбогенератора нетрудно.
- Это Лев Андреич верно подметил, - подтвердил Лейпунский.
- Лев Андреич, а ваш плазменный двигатель на какой стадии сейчас? - спросил Хрущёв.
- Испытываем стендовый прототип, Никита Сергеич, - ответил Арцимович. - Хотите посмотреть? Приезжайте, можем показать в любое время.
- Приеду обязательно, - тут же согласился Первый секретарь. - А кроме двигателя, ещё что- нибудь покажете? Как в прошлый раз? Сумели продвинуться с тех пор?
В прошлый приезд в феврале 1960 года Арцимович показывал ему маломощный прототип рельсотрона, и Никита Сергеевич живо интересовался успехами.
- Покажем, - со значением подтвердил академик. - Успехи имеются, хоть пока и лабораторные.
Через несколько дней после совещания Первый секретарь приехал в Институт атомной энергии. Академики Александров и Арцимович встретили Никиту Сергеевича и нескольких сопровождающих у входа и провели по лабораториям. Хрущёв уже был здесь в 1960 году, он даже узнал ведущих разработчиков:
- Здравствуйте, товарищи, здравствуйте, вот я и снова к вам заглянул. Александр Михайлович, - он пожал руку Андрианову. - Алексей Иванович, - так же тепло поздоровался с Морозовым. - Чем порадуете? Давайте, давайте, показывайте, чего сумели добиться за три года? - Первый секретарь улыбался, но по сторонам смотрел внимательно.
- Прошу за мной, - пояснения взялся давать сам Арцимович, сосредоточивший общее руководство разработками.
На столах были выложены новые образцы различных ионных двигателей, дальнейшее развитие тех, что гостю уже показывали ранее. Арцимович называл цифры, характеристики, сравнивал с первыми образцами. По его рассказу чувствовалось, что учёные зря времени не теряли.
- А где опытный образец, что на совещании обсуждали? - нетерпеливо спросил Хрущёв.
- Сюда пожалуйста, - Арцимович пригласил гостя к большой вакуумной камере. К ней сбоку примыкал сложной формы корпус, из которого во все стороны торчали провода. - Двигатель, собственно, вот, - академик указал на опутанный проводами корпус. - Он работает в вакууме, поэтому эксперименты проводим на вакуумной установке. Посмотреть можно через иллюминатор, только очки защитные наденьте, пожалуйста, - он протянул Первому секретарю тёмные очки. - Алексей Иваныч, включайте.