На всякий случай засняв фаэтон на гаппи, я двинулся дальше.
На углу у офисного здания в рядок сидели пятеро попрошаек, каждый из которых служил одному из покровителей района. Выудив из кармана горсть медных юнов, я подал каждому, почтительно кланяясь в ответ на благословления и пожелания хорошего дня.
Под подошвами загрохотал металл лестницы, уводящей на кольцевой пешеходный виадук. Поднимаясь над суетой перекрестка, я не прекращал внимательно осматриваться. Сигналили гендо, гудели фаэтоны, мычали коровы.
в карман.
Ага, точно Вышел погулять?
От парнишки несло дешевым мускусным парфюмом, которым среди рядовых казоку-йодда[5] не пользовались только мертвые. Пыльные лысые лапы шлепали по бетонному мосту обуви «Разрушитель» не носил, утверждая, что разделяет убеждения натуралистов. Но большинство «Детей» было уверено, что тому просто жаль денег.
И тебе не болеть, Проги, натянуто улыбнулся я, интонацией и проглоченным слогом делая злую кличку чуть менее обидной. Работа зовет.
От работы быки дохнут, то ли пискнул, то ли хрюкнул чу-ха, потешаясь над собственным остроумием. И нравится тебе этой дурью маяться
Увы, станок сломался. Я направился к спуску с перехода. Заметил, что чу-ха не уловил всей тонкости юмора, и добавил: Станок, на котором я печатал деньги Сисадда?
Тот замер и оперся на хвост, будто вкопанный, невольно заставив меня тоже остановиться и даже обернуться. Карие глазки чу-ха затравлено метались из стороны в сторону. Выдавая растерянность, правой лапой он машинально обтер щеку и торчащие усы; из приоткрытой пасти вывалился розовый язык.
Нас огибали прохожие, в большинстве своем состоящие из работяг или торговцев. Некоторые принимались ворчать на затор посреди прохода, но замечали яркую жилетку Прогиба и благоразумно умолкали.
Несколько мгновений юное «Дитя заполночи» на полном серьезе размышляло, что я занимаюсь штамповкой поддельных рупий. Затем в его крохотном мозгу что-то сошлось, и он снова хрюкнул.
Ты классный, мелко, но со знанием дела покивал крысюк. Смешной, парни это ценят. И затем предложил то, чего я и опасался: Давай-ка сопровожу.
Не утруждайся, пунчи, моя рука совершила легкий взмах со всей беззаботностью, на какую была способна. Это не займет много времени.
И я снова шагнул к лестнице, спускаясь на восточную сторону Виривага-ню. Предположения тут же оправдались: так просто Прогиб от меня отлипать намерен не был.
Потопал за пределы Бонжура? прострекотал он, важно закладывая большие пальцы за черно-желтые проймы. Нашепчешь, куда?
Я покосился на него, теперь чуть более строго.
А может, продиктовать код моего банковского счета?
Глаза Прогиба вспыхнули, будто он снова поверил. Но на этот раз чу-ха смекнул чуть быстрее и сразу скуксился.
Ланс, пунчи негромко, чтобы не слышали окружающие, пробормотал он, и я разобрал в его голосе оттенки обиды, я же просто предписания сверху выполняю
Братишка, я замер на ступенях, снова развернулся к нему и постарался говорить с предельной доброжелательностью, пожалуйста, не заставляй меня ругаться.
Нет-нет, что ты?! испуганно вскинулся Прогиб, выставляя перед собой смешно растопыренные пальцы. Ланс, только не злись Просто ты же понимаешь Мы с парнями вынуждены рассказать Он быстро глянул по сторонам, будто за нами могли наблюдать: Нискирич будет недоволен, да
Он всегда недоволен.
Лестница кончилась, под ногами застучало пыльное полотно пешеходной части Виривага-ню. Пешеходов почти не убавилось, но общий фон поменялся на менее кичливый и более работящий. Настырный чу-ха не вздумал отставать и сейчас.
Может, все-таки намекнешь, куда пошел? осмелился он, вновь нагнав, но теперь отставая на полкорпуса.
Ты провоцируешь, спокойно предупредил я, без оглядки показав ему левый мизинец.
Вместо того, чтобы оскорбиться на жест, Прогиб с понимающей заботой погладил меня по предплечью.
Все-все, Ланс, умолкаю, не кипятись, брат я просто узнал, не нужна ли поддержка Ты ведь знаешь, что я всегда приду на выручку, если будет нужно, сисадда? Ты спрашивай, в любой момент зови! У тебя ведь есть мой личный номер, так?
Передавай парням привет, Проги, отрезал я на ходу и красноречиво покосился на него из-под капюшона.
И только тогда Прогиб отстал, пробормотав «конечно, пунчи». Оперся на хвост, тяжело вздохнул и на секунду поник.
Но такие не умеют долго унывать, и вот он встряхнулся, пригладил шерсть на макушке и по-хамски двинул к «Детям заполночи» прямо через унылый поток шестиполосной трассы, каплей масла огибая многочисленных гендоистов и покрикивая на водителей вставших на колеса фаэтонов.
Убедившись, что прилипале достало мозгов не устраивать слежки, я ускорил шаг.
Вокруг раскинулись привычные пейзажи Виривага-ню: закрытые фабрики, коробки торговых центров и серые жилые монолиты с превеликим множеством маникюрных кабинетов на нулевых этажах следить за когтями и гигиеной хвоста для чу-ха считалось непременной обязанностью, несмотря на уровень достатка и социальное положение.
Несмотря
на то, что местные многонорные комплеблоки были еще скромнее и многим выше, чем «Кусок угля», выглядели они чуть более жизнерадостными и позитивными?