Хоккей, сердито буркнула Ленка, прекрасно расслышавшая хоть и далёкую, но отчётливую истерику машинных сирен.
Убираться она никуда не хотела, тем более сейчас, когда истина была не просто рядом, а буквально на носу висела. Да и опасность теперь казалась не такой опасной, не совсем всамделишней, немножко ненастоящей. Наверное, потому, что она к этой опасности привыкать начала. А, может, из-за того, что рыцарь, хоть и в стетсоне вместо шлема, пусть и по ошибке, но на выручку всё-таки прискакал?
***
Вроде бы мёртвый охранник в коридоре за время, пока они в кладовке прятались, успел не только ожить, но и к стене отползти, да ещё почти сесть. Правда, взгляд у него был до сих пор мутноватым и малоосмысленным, Ленку он вроде бы вообще не заметил, хотя она и пискнула с испугу, не удержалась.
Ещё, что ли, добавить, задумчиво протянул Макс, подкидывая на ладони какую-то плоскую круглую штуку.
Охранник ему ничего не ответил, но почему-то потянулся к собственному затылку, совершенно по-коровьи хлопая белёсыми ресницами.
А что это? Ленка кивнула на плоскую штуку, которой Петров игрался.
Да ну к чёрту, убью ещё, решил Макс, в последний разок подбрасывая кругляш. Это, Лен, «блин» от гантели.
И ты им его А разве гантели не с такими
приделанными шариками на концах? И откуда у тебя этот «блин»? Ты его прямо по голове, да? зачастила Ленка, хлопая глазами ничуть не хуже покалеченного парня.
Макс глянул на неё эдак свысока, снисходительно. Что удивительно, охранник, прояснев взглядом, сделал тоже самое.
Я же уже говорил, что был в спортзале. Пришлось брать, что есть, пулемёты туда сегодня не завезли, с мученическим долготерпением разобъяснил Петров, разворачивая Старообрядцеву за плечи.
Подожди, у него же кровь!
Ему за это деньги платят, отрезал Макс. Всё, Лен, давай в сестру милосердия ты потом поиграешь, пойдём.
Но
Но уйти им никуда не дали, потому что в другом конце коридорчика, а откуда именно не понятно, ну точно чёрт из табакерки, выскочил ещё один в кепочке и то ли в бронежелете, то ли просто в жилете. Выскочил и замер, даже рот приоткрыл: удивлённый такой, кажется, конопатый и вроде бы совсем молоденький.
Тебе только тут и не хватало, буркнул Петров под нос, да и пошёл вперёд. Послушайте, уважаемый, заговорил раздражённо, даже брюзгливо. Что у вас тут творится? Быстро, чётко и кратко, почему я должен терпеть этот бардак?
Что там дальше Петров вытворял, Ленка рассмотреть не успела: раненый, который вот только что и сидел-то криво, начал подниматься вполне целеустремлённо и в спину Макса он смотрел вовсе не томно, а как-то очень нехорошо.
Мама! рявкнула Ленка в панике, получилось почему-то басом, и вытянула из-за спины швабру, которую от Макса прятала.
Проклятый черенок выскользнул из влажной ладони и всё ещё не слишком послушных пальцев, Старообрядцева попыталась перехватить рукоять, швабра провернулась пропеллером точь-в-точь, как в боевиках, даже воздух вроде бы свистнул.
Ты чего? не понял раненый, перестав подниматься, так и остался стоять на одном колене, опираясь ладонью на пол.
И-йя! взвизгнула Ленка и саданула парня солидной, тяжёлой щёткой, сработанной наверняка из массива дерева и с натуральной щетиной, не иначе.
А куда попала, она не видела, потому как зажмурилась. Вроде бы по хребтине парню, а, может, и нет, но куда-то попала точно, ведь в коридоре стало очень тихо.
Лен, ты как? донёсся из тишины Максовый голос.
Старообрядцева в ответ пожала плечами и осторожно приоткрыла один глаз. Петров стоял над телом поверженного конопатого.
Надо же получилось, задумчиво протянул Макс, натирая собственный кулак. В первый раз, представляешь? Тренеру скажу, не поверит. Только я, кажется, палец сломал.
Зачем? прошлёпала Ленка совершенно сухими губами.
От тебя, наверное, заразился.
Чем?
Халкизмом. Пойдём, валькирия. Копьё своё не забудь.
Старообрядцева, пораскинув мозгами, открыла и второй глаз, опасливо косясь на валяющуюся швабру. Ну и на второго, вернее, первого охранника, так же тихо лежащего рядом.
Макс, ты цел? проблеяла Ленка тряско.
О, Господи! раздражённо выдохнул Петров, решительно подшагал и не менее решительно взял Лену за руку.
Тут за поворотом коридора, откуда и выскочил конопатый, что-то треснуло, будто переломился здоровый сук, и грохнуло весьма внушительно.
Нельзя ли поосторожнее, уважаемый Михаил Сергеевич? раздался слегка раздражённый, но, в общем-то, благожелательный голос, сильно смахивающий на девчачий. Так ведь и убьёте молодого человека.
Прошу прощения, Элиза Анатольевна, смущённо пробасили в ответ. Нас ведь как учили
Ну, так переучивайтесь, не мальчик уже. Деликатнее стоит быть.
Чёрт! процедил Петров, с силой шлёпнув себя ладонью по лбу, и зашипел дырявым шлангом от боли, наверное, потому как содранные костяшки у него на самом деле уже успели опухнуть и, кажется, продолжали распухать.
Макс, поприветствовала сына Элиза Анатольевна.
Из-за поворота она не вышла, а вышагнула, да ещё с таким достоинством, куда там английской королеве, не умеет та так шагать, даже и близко не похоже.
Мама, прорычал в ответ Петров.