Успокаиваться красотка никак не желала, ревела, захлёбываясь, с волчьими подвываниями, стучала зубами о край подсунутого Ленкой стакана с водой, саму её, лезущую обожжённые колени хоть полотенцем промокнуть, отпихивала, и говорила, говорила. Правда, Лена мало что разбирала, певицины икота со всхлипами мешала. Ясно, что во всём виноват её дед не Старообрядцевой, а Степашкин потому как у него деньжищ куча, а им, то есть Лёле и её родителям, дед ни копеечки не давал, на что-то рассердившись, гад такой и эдакий и дальше чистейшим матом. И когда несчастную будущую певицу из школы за что-то вышибли за что, осталось непонятым «бабок» не дал, пришлось страдалице в медучилище идти, за старухами судна таскать. Дальше было снова неразборчиво.
В общем, устала Ленка и замучалась, а замучавшись, разозлилась так, что Короче говоря, на неё снова «накатило», Старообрядцева отставила наполовину выпитый, а наполовину разлитый стакан, присела перед бьющейся Степашкой на корточки, да по-простому, по-деревенски, отвесила ей хорошего «леща».
Сдурела? неожиданно спокойно, а, главное, без всяких всхлипов, спросила певица. Тебя прямо здесь урыть?
Умоешься? вынесла контрпредложение Лена.
Степашка утёрла нос некогда белым, а теперь разноцветным от помады, туши и бог знает чего ещё рукавом шубки, но промолчала.
Как же ты из медучилища в певицы-то попала? Старообрядцева уселась прямо на пол, сложив ноги по-турецки. Я вот пробовала в актрисы, не получилось.
Потому что ты дура, припечатала Степашка и длинно всхлипнула. Дед расщедрился, когда мама умерла, он же мамин отец. «Свою голову я тебе не приставлю, Олечка!» скроив жуткую физиономию, передразнила кого-то певица. И хорошо, что певица, а не актриса, потому что получилось у неё ни на что не похоже. «Хочешь задницей трясти, воля
твоя, Олечка. Только больше не влипай никуда!» Козёл!
А куда ты влипла?
Да куда я только не влипала, устало вздохнула Степашка, снова утираясь рукавом. А теперь шаг в сторону расстрел. Конечно, кошелёк-то у него.
Сейчас-то зачем тебе его деньги? Ты же уже того, Ленка неопределённо покрутила пальцем.
Это ты того, дура деревенская! Знаешь, сколько надо, чтоб хоть во втором эшелоне крутиться? вызверилась Степашка. Каждый клип ни один десяток штук стоит и не тугриков, между прочим. За всё плати, за эфиры плати, за ротацию плати! А нет ротации[1], так тебя и не знает никто! Надо ж из каждого утюга петь, а то мигом забудут.
Я думала, это вам платят
Ага, платят! Догонят и ещё раз заплатят! Много я заработаю за то, что задницей потрясу в клубе «Ночной Задрипинск»? Да ещё девок развелось, как собак нерезаных! Сами соплюхи, но тоже с сиськами, письками и задницей! Пойди, поконкурируй!
А талант? эдак ненавязчиво спросила Ленка.
Ты совсем дура, да? с жалостью уточнила Степашка. Это же шоу-бизнес, детка. В нём за картинку платят. Может, у них, в Америке, и за талант, а у нас Чтобы в топ выбиться, немереные «бабки» нужны. А где их возьмёшь? Вот и приходится перед дедом стелиться. Если я эти траханные документы не найду, то хрен мне, а не деньги на клипак.
Да что за документы-то?
Не знаю я! красотка вскочила, едва не пнув Ленку, метнулась к окну, обратно, чуть не снеся мойку, застыла посередь кухни, вцепившись в волосы. Не зна-ю! И дед толком не знает. Ему эта старуха, Элиза которая, позвонила, сказала, что есть какие-то доказательства, что дедова мать ювелирку спёрла или типа того, а, может, вообще кого-то грохнула. Он тоже особенно в подробности не вдавался. А что за доказательства, непонятно. Дед про какие-то эвакуационные списки говорил, вроде по ним вычислить можно. Не знаю, короче, но документы точно старые, понимаешь?
Это-то я понимаю, послушно покивала Старообрядцева, глядя на Степашку снизу-вверх. Только зачем они твоему деду? Дело-то действительно древнее, какая разница, откуда эти украшения взялись?
Ага! Это тебе никакой разницы, хрипло хохотнула Степашка, а ему очень даже разница есть. Дедуля-то всем плетёт, мол, он из потомственных аристократов и цацки фамильные, от предков достались. А тут окажется, что его маменька их спёрла! Прикинь, какой скандал будет?
Честно говоря, не совсем прикидываю. Он у тебя кто? Претендент на трон Романовых?
Он у меня ба-альшой человек, целый господин Сапунов, скривилась певица. Председатель дворянского собрания и депутат, ратующий за меценатство. Ты бы его послушала, вот кто поёт-то соловьём. Старикам надо помогать, особенно ветеранам, у него ж родители рука об руку всю войну прошли! Дворяне должны заботиться о простых людях, как это предки делали! Фабриканты обязаны строить храмы с музеями! Тьфу, его послушаешь, так уши вянут!
Поня-атно, глубокомысленно протянула Ленка, раскачиваясь, ухватившись за собственные щиколотки. Репутация дело такое
Так ты найдёшь эти чёртовы документы? даже и не спросила, а, скорее, потребовала Степашка. Иначе мне кирдык, понимаешь?
Я поищу, пообещала Старообрядцева, точно знающая, что никаких документов в природе не существует. Давай так, услуга за услугу. Ты как на юбилее Элизы Анатольевны очутилась?
Как-как! немедленно окрысилась красавица. Ногами пришла. В смысле, на машине приехала.